На главную ׀ Фотогалерея ׀ Литературная премия ׀ Мемориальный комплекс ׀ О твардовском

ТЕМЫ И МОТИВЫ

 

Поэмы

Страна Муравия Василий Теркин Дом у дороги За далью-даль Теркин на том свете По праву памяти

Почти все критики и литературоведы именно этот период считают первым периодом уже зрелого творчества Твардовского и начинают его, исходя со слов самого Твардовского, со «Страны Муравии» (1934—1935). А.И. Кондратович начинает его со стихотворения «Полет» (1934). Однако уже в 1933 году появились стихотворения «Гость», тесно связанное со «Страной Муравией», и «Братья», еще более тесно связанное с лирикой последующих лет и отмеченное уже всеми признаками полного расцвета мастерства. Это обосновывает приня­тый нами хронологический рубеж, хотя 1933 год еще во многом имел переходный, переломный характер.

Центральной остается тема преобразования деревин и первых шагов колхозной жизни, новых форм отноше­ний людей. С ней сопрягается — нередко в одном и том же стихотворении — и ряд других тем, на которые часто не обращалось внимания при анализе этого этапа пути Твардовского.

Тема   коллективизации   остается   непосредственно главной только в поэме «Страна Муравии», законченной в основном к концу 1935 года, и в нескольких стихотво­рениях 1933 — 1935 годов. При этом проблемы внутри-колхозной жизни изображены как в главном решенные. Трудности  огромного  исторического перелома теперь сфокусированы во внутренних колебаниях, смятениях людей, типа Моргунка, отставших от хода истории. И бо­лее косвенно в таких стихах, как «Хозяин» (1934), или «Счастливая, одна...» (1934), или «Прошло пять лет» (1936), «А ты, что множество людей...» (1937) — разные варианты дорог вне коллективизации или ухода от нее. После 1935 года эти проблемы как особые темы отодви­нуты, хотя иногда всплывают воспоминания о доколхозных иллюзиях («На хуторе в Загорье»). А в таких стихах, как «Дед» (1934), как цикл о деде Даниле, всё больше выступает и мотив преемственности старого и нового тру­дового начала деревенской жизни. Но нигде поэт не идеализирует прошлое. На контрасте с плохим прошлым, с «горькой жизнью тон» построены такие стихотворения, как «Песня» или «Смоленщина». Но дед Данила и Ивушка-печник, дед Гордей, другие «родители» дают нам почувствовать и связь времен, поколений. Твардов­ский вновь и вновь возвращается к своему исходному дому на дороге, из которого он ушел, от которого даже резко   оттолкнулся, — к   тому   «чудному   нарочному», «хутору-хуторку» своего детства, со всеми его иллюзиями, ложными надеждами, бедностью, противоречиями между отцом и детьми и проч., и в этих возвратах все же сквозит и чувство коренного родства, и чувство остроты потери и присутствия чего-то неповторимо родного, своего, коренного.

Тема перестройки деревни в целом разрабатывается в поэзии Твардовского 30-х годов как тема продолжаю­щегося движения, продолжающегося вступления на новую дорогу — в ее реальных связях с прошлым и рост­ках будущего.

Прежде всего обогащается и продолжается тема и пафос «семьи», семенного начала человеческой общности. И она становится гораздо более многосторонней, многоповороткой и обычно переплетается с другими излюбленными мотивами-темами домов и дорог Твардов­ского. Этой теме целиком или частью посвящено более четверти всех стихов этого периода; существенно, хотя и в подчиненном размере, затронута она и в «Стране Муравии». А сплетаются с ней обычно воспоминания о детстве или о более отдаленном прошлом семьи и других людей, проблемы соотношений старого и нового, новой и старой трудовой общности. Чаще говорится о преемственности в семье, но не раз и о разрывах внутри нее.

Главную роль играет образ матери и материнского начала, в котором воплощаются единство семьи и ее нравственное существо. Непосредственно теме матери посвящено семь стихотворений, а те или иные связанные с ней мотивы проходят через множество других. Обычно фигурирует, по крайней мере, два лица. Мать и сын. Мать и дочь. Другая частая пара — муж и жена. Затем отец и сын или отец и дочь. Но скрыто или явно основным источником света любви, связи времен, человеческих ценностей является мать, материнская деятельная любовь. Продолжается тот ключевой образ, который воз­ник еще в стихах 17-летнего Твардовского. В этом пери­оде с ним также связаны некоторые высшие достижения лирики Твардовского — «Песня» (1936), «Матери» («И первый шум листвы...», 1937). В другой группе се­мейных мотивов — мотивов «мужа и жены» — носителем нравственного начала также обычно является жена как мать и хозяйка. Теперь, в ходе общих изменений деревни, часто — и как носитель новых трудовых ценностей. Рас­крывается рост се человеческого достоинства, самостоя­тельности; возникает тема жены, обогнавшей своего мужа и в труде и в общественном резонансе («Встреча», «Что он делал»). Иногда в качестве контрастного оттен­ка продолжается и традиционный мотив крестьянской жизни — мотив сварливой и властной жены-старухи, с которой в конце концов муж все-таки примиряется («Еще про Данилу») или, наоборот, как-то себе ее под­чиняет («Рассказ председателя колхоза»); но даже в этих сварливых старухах всегда видна сила общности с мужем, детьми. Есть и подтема равноценной взаимной любви («Семейный спор», 1938). А в мотивах отец — сын или отец — дочь самые разные варианты: вза­имная любовь, преемственность и уход сына от отцов­ской жизни и даже конфликт с отцом. И особый вари­ант — лирика непосредственного отцовского чувства. Частью несомненно автобиографическая: «Растет ребе­нок, преодолевая...» (1934), «Дождь надвигается вне­запный» (1936), «Сын мой уснул, разметавшись...» (1938), с прямым высказыванием лирического чувства. Отцовское начало проявляется и в стихах о других де­тях, и это одни из важных элементов «лирики другого человека» в этот период. Проявляется и в стихах, с любовью описывающих детскую психологию, детские заня­тия, зародыши будущего в растущем ребенке. Отсюда стихотворение «Строитель», в котором ребенок изобра­жен как трудовой, творческий маленький человек. И на­конец — в опытах создания стихов для детей — две книж­ки и ряд стихотворений, включенных в учебное пособие для детей. Эти опыты не дали больших художественных достижений, но в них также проявилось стремление по­эта выразить семейное начало особой темой и жанром. С темой «отец — дети» связана и тема братьев, которая дала одно из самых замечательных стихотворений Твар­довского («Братья», 1933), прозвучала и в других стихах («На хуторе в Загорье» и др.). И тема «деда» и «де­дов», которая прослеживается в ряде стихотворений и переходит в тему большой семьи, представляет истоки и преемственность всей семейной линии. Обычно «деды» и «старухи» — это носители лучшего трудового начала и связи поколений. Но есть и образы стариков, отставших от жизни или представляющих прошлую темноту, отсталость, отчужденность. Эпизодически возникают и другие мотивы родства, например, свата и друга в «Стране Муравии».

Перейти на страницу ->  2