На главную ׀ Фотогалерея ׀ Литературная премия ׀ Мемориальный комплекс

"Письма родным"

 

Поэмы

Страна Муравия Василий Теркин Дом у дороги За далью-даль Теркин на том свете По праву памяти

М. 8.IХ.40.

Дорогой брат Иван!

Получил твое письмо от 3.IХ. По-виднмому ты отвечаешь на второе мое письмо, а первое так и не получил. Очень рад за тебя, за твои успехи в военной учебе^[42]. Ты говоришь, что кое-что тебе все же не дается покамест, но я уверен, что, приложив старание и упорство, ты и с тем, что тебе хуже дается, справишься.

Очень возможно, что, закончив некоторые неотложные дела, я поеду в Лен. воен. округ с целью посмотреть те места, где зимой шли бои. Это нужно для моей новой работы. Заеду и в Сортавал, а следовательно — можем и увидеться, если ты будешь на месте. Но это, пожалуй, не раньше будет, чем через месяц.

В Смоленске живут наши как будто ничего. Недавно я посылал им сверх «пенсии» денег на покупку некоторых вещей у соседа, отъезжавшего на работу в Литовскую ССР.

Сам живу — как обычно. Пишу, работаю. Дочка Валя ходит в школу, во II класс. Все здоровы.

Крепко жму твою руку, желаю всего .лучшего.

А. Твардовский.

Пояснение И. Т. ТВАРДОВСКОГО:

«Это было второе письмо (сохранилось неполностью!. ответ на просьбу оказать посильную помощь моей жене Марии Ва­сильевне, которая находилась в крайне за­труднительном положении — к тому времени у нас было двое малых ребят. В просьбе Александр не отказал — жена получила от него 300 рублей».

Низ письма от апреля 1941 года:

«...Но дело в том, — писал Александр Трифонович, — что зарабатываю я вообще не очень много (тысячи три-четыре в месяц), а расходы у меня огромные. Кроме себя и своей семьи, что в условиях столичной жизни требует немало денег, я регулярно, как жалованье, высылаю 500 р. маме (не считая всяких «единовременных пособий»), 300 р. матери жены, т. е. теще, старухе, которая много лет воспитывала мою девочку и т. д., а теперь просто инвалид. Помимо всего этого высылаю то Ваське, то Павлу какую-нибудь мелочишку.

Что же касается премии, то на ней нельзя строить бюджет. Это подарок правительства, его нужно истратить с толком, разумно. Вот я и думаю купить или построить дачу, где могла бы отдыхать и моя семья (детей у меня опять двое, родилась еще девочка — Ольга), а также хотелось бы и старикам дать на старости лет приют, теплый и спокойный угол. Дача необходима и для моей собственной работы. Это я счел нужным сообщить тебе, дорогой Иван, чтобы не было преувеличенных представлений...

Всего тебе наилучшего. Пиши. Я буду жить теперь за городом, куда почту мне привозят.

Крепко жму руку.

А. Твардовский

Москва, 4.II.53.

Дорогой брат Иван!

Поздравляю тебя с возвращением домой. Очень жаль, что ты будучи проездом в Москве, не смог связаться со мной. Но это одно дело, а другое — странно, что ты не нашел нужным написать мне о своей судьбе, о своем возвращении. Ведь я просто-напросто не знаю, а только догадываюсь, где ты был. В таких делах отмалчиваться не годится, если ты хочешь поддерживать со мной связь. Напиши подробно и правдиво обо всем, начиная с того момента, как мы, твои близкие, были уведомлены о твоей гибели.^[43] Я должен знать все относительно своих братьев. Не торопясь, спокойно, сделай все это.

Как ты устроился, где работаешь?

Привет твоей жене.

А. Твардовский.

Карачарово, 14.VIII.55.

Дорогой Иван!

Сердечно благодарю тебя за подарок,^[44] которым я был очень тронут. Выполнен прибор рукой настоящего мастера-художника. Помимо всего, я очень люблю дерево, этот материал отличается какой-то особенной теплотой, и мне тем дороже твой подарок. Спасибо еще раз. Буду хранить этот прибор среди самых дорогих для меня вещей . Надеюсь как-нибудь отдарить тебя, но еще ничего не придумал. Живу я сейчас в доме отдыха близ Московского моря, собираюсь здесь отдохнуть и поработать.

Крепко жму твою руку, привет суп­руге.

Твой А. Твардовский.

М. 22.IV.59.

Здравствуй, дорогой Иван!

Очень рад, что ты, наконец, подал весть о себе, а то мне уж казалось бог знает что. Очень рад, что у тебя все наладилось на новом месте, особенно хорошо, что ты сам доволен. Если ты еще испытываешь трудности в смысле долгов и т. п„ просто черкни, вышлю, сколько нужно, без всякого напряжения. Вырезка из газеты тоже порадовала Членя, хорошо, когда работа оценивается по достоинству, но не придавай большого значения этой репортерской заметке, будь выше этого. Будь здоров. Привет мой жене и дочке.

Твой А. Твардовский.

Барвиха, 23.08.61.

Дорогой Иван!

Письмо твое, отправленное на мой старый адрес, добралось до меня только третьего дня: на городской квартире никого не было, — мы с М. И. здесь отды­хали с первых чисел августа. Если ты и был в Москве, как предполагал, возле 10—12.08, то найти там меня не мог.

Я очень рад, что жизнь твоя складывается, по-видимому, вполне удовлетворительно и что ты доволен ею, — это самое главное. Очень хорошо, что ты Пристрастился к чтению и собиранию книг. Книга, как говорится, друг, который никогда тебе не изменит, не подведет. Отсюда, конечно, вовсе не следует того, что не нужно друзей живых.

Получил ли ты, кстати, мой четырехтомник, который я, помнится, посылал тебе? Получаешь ли ты ж-л «Новый мир», редактируемый мной? Могу тебе его выписать.

По возвращении из санатория сразу поеду в Смоленск, так как давно собираюсь и все были разные помехи. Если ты успел побывать в См-ске, напиши, какие у тебя там были впечатления о нашей родне — они мне пишут редко и очень скупо. М. б., я не знаю чего-нибудь, в чем нужна моя помощь.

Желаю тебе всяческого благополучия. Привет мой твоей жене и дочери. Будь здоров и счастлив.

Твой брат А. Твардовский.

      М. 25.ХП.62.

Дорогой Ваня!

Получил твое хорошее письмо, рад, что у тебя все благополучно и что живешь ты интересами, так сказать расширенными, много читаешь. Это очень хорошо и, кстати сказать, заметно отражается на том, что называют культурой письменной речи. Так что ты напрасно говоришь, что затрудняешься мне писать, опасаясь будто бы каких-то погрешностей в самом письме, в выражениях, — все у тебя вполне грамотно и ловко.

Мне очень приятно было прочесть твой отзыв, как, впрочем, и только что полученный отзыв Кости, на повесть Солженицына в «Н. М.»^[45] Оба вы имеете, так сказать, особые права на суждение об этой замечательной вещи, но и дело не в тех правах, а в том, что вы правильно поняли и почувствовали силу этого про­изведения.

Благодарю тебя за приглашение побывать в Н.-Тагиле, — конечно, буду рад завернуть, когда соберусь снова в большую дорогу. Но сейчас занят до крайности, в частности, сижу над своей новой вещью, от которой, к сожалению, меня то и дело отрывают обстоятельства.

Если ты не подписался на «Н. М.» на 1963 г. то сообщи — устрою. Между прочим, в № 1 там будут новые рассказы Солженицына.

Желаю тебе и Марии Васильевне всего доброго. Будь здоров, обнимаю тебя.

Твой     А. Т.

М.         15.1.64.

Дорогой брат Иван!

Спасибо за письмецо, за память, — не балуешь, надо сказать, вестями о себе. Так, например, я из газетной заметки узнал, что гдето там ты выступал на вечере, посвященном моим писаниям.^[46] а от тебя самого — ни гу-гу. Поэтому не взыщи, что и я отвечаю тебе не вдруг, может быть, просто потому, что адреса ни в письме, ни на конверте не было указано, значит, нужно искать, отложить письмо, тем более что почта у меня ог­ромная, никогда не бывает так, чтобы всем было отвечено.

Но это — к слову. Спасибо за пригла­ение побывать на Урале в день твоего, как говорили в старину, тезоименитства. Насчет приезда именно к такому дню, скажу прямо, гадательио, по все же прошу, по крайней мере, сообщить мне этот день (дату твоего рождения). А там видно будет. Предстоит мне год за годом откладывавшаяся поездка в США, много чего предстоит и в этом году, как прежде. Во всяком случае — буду рад поздравить тебя, хотя, по правде, радости-то особой нет: вот уж и тебе 50! Такое наше дело стариковское.

Желаю тебе наперед в добром здоровье встретить и проводить этот день. Привет всем твоим.

М. 16.II.64.

Дорогой Иван!

Спасибо за твое доброе и подробное письмо, хотя оно явилось в результате моего шуточного упрека тебе в молчании.

Прости, но не могу сейчас написать тебе более обстоятельно, — после Пленума такой завал почты дома и в редакции, что, как обычно, друзья и родные откладываются на «потом».

Чем черт не шутит — вдруг да и приеду к тебе в Н.-Тагил по теплым дням, только ты об этом никому ни слова.

Будь здоров, привет мой М. В.

Обнимаю тебя.

Твой А. Т.

28.IV.64. М. (Почтовая карточка).

Дорогой брат Иван!

С праздником тебя и твое семейство, доброго тебе здоровья и настроения, обнимаю тебя.

А. Т.

М. 29.Х.64.

Дорогой брат Иван!

Ты напоминаешь мне о своем 50-летии, о желании видеть меня в этот день в своем доме так, как будто это всецело зависит от моего желания или нежелания. Но это, к сожалению, не так. Вот уже кончается месяц моего отпуска, а я никуда не уехал, ни за что серьезное не принимался, бываю в редакции, как обычно, читаю рукописи и т. п. Даже в См-ск не собрался, хотя твое письмо, то, что ты сообщаешь о здоровье мамы. понуждало меня поехать туда. Все время у меня что-то не кончается, а что-то начинается. Да и настроение для поезки — не последнее дело. А оно обусловлено состоянием дел в журнале, требующем моего присутствия, всякими натяжениями и осложнениями.

Так что — не сетуй, не обещаю, как ни соблазнительно твое заверение, что ты не дашь мне ни грамма водки, ни кружки пива. (Это у тебя очень смешно получилось: как будто я не еду из опасения напиться у тебя!).

Но ты, пожалуйста, напомни мне дату твоего юбилея, чтобы я мог соответствующим образом приветствовать тебя.

Желаю тебе и твоей семье самого доброго, Будь здоров и, по возможности, счастлив.                

Твой А. Т.

29.IV.65.

Дорогой Иван!

Посылаю, что нашлось под рукой из просимого. Звони Софье Ханановне^[47] — в чем нужда и какая может быть помощь с моей стороны. (Тел. К-4-57-01). Надеюсь, что излишние твои опасения рассеятся. Сообщай (хоть письменно) что говорят врачи. Мой домашний — Б-7-42-00, подойдет Оля. Я завтра также буду дома от 1 ч. дня где-то.                  

  А. Т.

• Письма матери, сестрам Анне, Марии и брату Павлу

• Письма брату Константину