Письма родным

Хотел выписать что-нибудь охотничье, но в справочнике не оказалось или я не нашел ничего такого. Попробую еще, если удастся, выписать тебе журнал «Вокруг света», но это не наверняка.

Смолянам я выписал тоже кое-что — будешь у них брать по прочтении, напр., журнал «Огонек».

С приездом на охоту дело обстоит так, что, если съезд писателей будет отложен^[13], приедем в конце ноября, в начале декабря, если же нет, то приезд будет отложен. Не забывай смолян, навещай их по возможности.

Мой привет Дусе^[14] и Васе^[15]. С самым добрым чувством вспоминаю дом и семью.

Твой А. Твардовский.

Москва, 1.ХII.54

Дорогой Костя!

Письмо твое получил, спасибо. Сообщаю, что дополнительно я выписал в твои адрес «Пионерскую правду» и ж-л «Пионер» для Васи.

Приехать до съезда писателей к тебе уже не смогу, а потом приеду. Уже сговорился с товарищем, у него собака и все потребное для охоты.

Очень прошу тебя приложить все усилия для организации дров нашим подопечным горожанам. Деньги у них есть — я дал помимо жалованья, организовать, обделать это дело можешь только ты. Удели как-нибудь выходной, заплати покрепче за машину, но подвези топливо — какое там ни есть.

Привет всем твоим домашним.

А. Твардовский.

Приписка сбоку: О гибели Василия^[16]узнал кое-что, говорят, что в невменяемом состоянии он бросился под поезд. Но это еще не окончательные данные. Матери (да и сестрам и Павлу) не говори.

А. Т.

Москва, 18.1.55.

Дорогой Костя!

Все еще не выходит с моим приездом. Прошел съезд писателей, наступил Новый год, то да сё, поехал в Ленинград на несколько дней, там заболел (острое воспаление среднего уха), до сих пор еще не совсем здоров. С 25-го примерно по 29 буду занят на одном важном совещании. После этого, наконец, выеду, если не встретится еще новых помех.

Вот все, что, покамест, могу тебе сообщить.^[17] О приезде уведомлю особо. Привет твоей семье и нашим смоленским жителям, если будешь у них.

Твой А. Твардовский.

Москва, 12.VI.56.

Дорогой Костя!

В Смоленск я приеду, но не раньше конца июня, так как до этого должен ещё съездить в Сибирь на Ангару, — это займет с дорогой недели три. А потом непременно приеду.

Относительно собаки ничего сейчас не могу сказать, решим этот вопрос на месте. Все дело в том, что это уже взрослая собака: привыкнет ли она к новым хозяевам?

Сад мой очень пострадал от зимних морозов, вымерзли многие деревья. Но я не особенно огорчен — они плохо плодоносили, шли только в рост.

Итак, до встречи. Передай мой привет своей семье и всей смоленской родне.

Будь здоров, не налегай слишком на свои агротехнические затеи.^[18] Ведь мы с тобой уже старики, я, например, уже дед, надо уже нам быть потише.

А. Твардовский.

Ивану^[19] и его жене тоже кланяйся при случае. Хорошо, что он в Смоленске. А. Т.

4.III.57, Москва.

Дорогой Костя!

Твоя скромная просьба оказалась трудновыполнимой, а может быть, и вовсе невыполнимой. Дело в том, что в двух охотничьих магазинах, где я спросил этого рога, мне сказали, что в продаже общей их нет, они у нас не производятся, а можно по случаю найти в комиссионном магазине — только! Один из моих друзей охотников сказал, что рог — это вообще пережиток дворянско-крепостнических времен, когда выводили в поле своры собак и т. д. А в окрестностях Москвы трубить даже запрещено — кругом чужие собаки. Словом, придется тебе пережить этот удар судьбы и манить свою гончую просто, сложив губы трубочкой и пропуская через них изо рта струю воздуха. Впрочем, если случится увидеть где-нибудь эту штуку — куплю и доставлю.

Всего доброго, охотник. Привет мой Дусе и Васе.

Твой А. Твардовский.

Посылаю копию нашей семейной фотографии.

А. Т.

Москва, 12.ХI.57.

Дорогой Костя!

Спасибо за новогоднее поздравление. Я все собирался тебе написать, но за ежедневной суетой не собрался, На днях только мне прислали квитанцию на всю подписку, что я сделал для себя, тебя и мамы. Высылаю тебе твои квитанции — на случай недоставки какого-нибудь из обозначенных изданий. Тогда ты пойдешь на почту и предъявишь свои претензии.

Надеюсь, что у тебя, как всегда, все в порядке. Если есть какая-либо серьезная нужда, не стесняйся — пиши: чем могу — помогу.

Мой привет Дусе и Васе. Обнимаю тебя.

Твой А. Твардовский.

Ялта, 9.I.58.

Дорогой Костя!

Получил еще одно твое письмо, пересланное из Москвы. Очень рад, что ты, как можно судить по письму, бодрым и здоровым встречаешь приближающуюся дату своего 50-летия. Я знал, что ты в этом году именинник, и отчасти уже готовился к этому событию, но не знал и ,не.знаю, когда — точно — день твоего рождения. Ты об этом непременно напиши. Но, во всяком случае, мы в марте увидимся. Здесь я пробуду до конца января или середины февраля. А потом определенно приеду в См-ск, и, конечно, к тебе на именинные пироги.

Желаю тебе всего доброго. Привет всей семье. На днях послал книгу «О зверях и людях»^[20] К. Гагенбека. Получил?

Твой А. Твардовский.

Оля^[21] тебе сама напишет, она сейчас немного нездорова, — по состоянию здоровья она в этом году не учится, в отпуске. А сейчас шлет привет тебе, Дусе и Василию и благодарит за фото.

Ялта, 15.02.58.

Дорогой Костя!

Давно собирался послать тебе эту книгу. Автор ее — наш земляк и мой друг,^[22] ты еще, может быть, познакомишься с ним лично. Читай на здоровье! Завтра выезжаю отсюда со всей своей семейной свитой. В Смоленске буду в начале марта. Своевременно извещу о выезде.

Привет мой всей твоей семье, а также нашим горожанам.

Твой А. Твардовский.

17.1.59. М.

Дорогой Костя.

Посылаю тебе квитанцию по подписке на те издания, которые ты будешь в этом году получать. В случае недоставки какого-нибудь издания ты предъявишь соответствующую квитанцию на почте.

Так я и не собрался в течение минувшего года приехать в Смоленск, — журнал меня поглотил почти целиком. Только на днях мне утвердили заместителя (того самого Александра Григорьевича Дементьева,^[23] с которым я был в Смоленске и у тебя). Теперь мне будет полегче, можно будет и отлучиться,^[24] когда нужно, но в первую очередь я, по-видимому, поеду в санаторий на месяц, а там видно будет. В санаторий я поеду по окончании работы XXI съезда КПСС, делегатом которого я на днях избран от Московской парторганизации.

Пиши, пожалуйста, как живешь, как здоровье. Передай мой привет Дусе и Васе. Желаю всем вам всего доброго.

Бываешь ли в См-ске? Что — там? Как мать?

Твой Александр.

10.1.60. М.

Дорогой Костя!

Посылаю тебе (на случай недоставки «Нового мира») квитанцию по подписке на 1960 г.

Сегодня-завтра уезжаю опять в санаторий (вместе с М. И.),^[25] только уже в другой, более серьезный — Барвиха — и буду там до первых чисел февраля. В феврале придется, по-видимому, ехать в Америку. После Америки предстоит Англия. А может быть, выйдет и по-другому. Во всяком случае — к тебе соберусь не раньше апреля—мая. Привет Дусе.

Как твои дела по партлинии — сообщи, если будет что новое.

Твои А. Т.

Барвиха. 11.II,60

Дорогой Константин!

Сердечно поздравляю тебя с вступлением в ряды Коммунистической партии и получением партийного документа. Ни на минуту не сомневаюсь в том, что этот шаг – шаг сознательного, политически зрелого человека, своим трудом и разумом прнадлежащего партии, как не сомневаюсь и в том, что ты с честью будешь носить звание коммуниста, каковым ты, по существу, уже и являлся. Желаю тебе всего доброго на этом твоем пути.

Я все еще живу в санатории Барвиха (очень хорошем) вместе с Марией Илларионовной. Я усиленно работаю над завершением книги «За далью – даль». Предстоявшая мне (и очень пугавшая меня отзывом от нынешней работы) поездка в США отпала^[26] по моей просьбе на неопределенное время. Этому я очень рад. 13-го кончается наш срок пребывания здесь, но я еще останусь, по совету врачей, на две недели, а М.И. уедет домой.

В Смоленске и у тебя надеюсь побывать в апреле, может быть, с Ив. Сергеевичем Соколовым-Микитовым^[27].

Будь здоров! Привет Дусе. Обнимаю тебя.

А.Т.

М. 17.III.61

Дорогой брат Костя!

Прости, забыл, когда твой день рожденья. Может быть, уже миновал, но, на всякий случай, шлю тебе мои добрые пожелания здоровья и счастья (первое в нашем с тобой возрасте уже важнее, поскольку мы понимаем относительность второго)

Пишу тебе в день переезда на новую квартиру, адрес коей прошу иметь ввиду:

Москва, Ж-240, Котельническая наб., д. 1/15, корп. «ВК», кв. 125, телефон Б7-42-00.

Желая всей твоей семье благополучия, надеюсь быть весной у тебя и в. См-ске^[28].

Твой Александр.

М. 19.ХП.61.

Дорогой Костя!

Не знаю, получаешь ли ты в нынешнем году «Известия», поэтому на всякий случай посылаю тебе вырезку из этой газеты со статьей а.н. Аграновского,^[29] в которой речь идет о «Лоннице», Кучерове^[30] и о тебе. Собственно говоря, статья построена в основном на беседе с тобой. Я думаю, что тебе будет приятно прочесть.

Если же у тебя «Известия» есть, то подаришь вырезку Кучерову, которому, кстати, передай от меня привет.

Из Сельца-Загорья, вернее из центра совхоза «Панской» (так в письме А. Твардовский называет совхоз. — Прим. ред.), мне сообщают, что работы по стрву клуба^[31] идут полным ходом (может быть, теперь приостановились из-за холодов) : вывезен почти весь кирпич, лес,. вырыт котлован и т. д. Кроме всего прочего вырыт, как и предполагалось, пруд.

Перед будущим зданием клуба — пруд вырыт бульдозерами Л.М.С. на месте болотца, которое между Сельцом и Загорьем. Словом, все идет по порядку, чему я весьма рад. Предполагается открытие клуба летом 1962 г.^[32]

Я живу в своих обычных трудах и заботах. Будь здоров. Поклон мой Дусе.

Обнимаю тебя.

Твой А. Т.

Москва, 11.11.62.

Дорогой брат Костя!

Не отвечал на твое письмо по причине крайней занятости в последнее время. Всегда у меня на столе гора писем, ждущих ответа, и всегда ответы близким, своим людям откладываешь, чтобы ответить другим людям. А письма бывают разные, с трудно выполнимыми просьбами и т. д. Вот, например, что это за «земляк», которого ты «катал на своих рысаках»? Убей бог, не помню такого, да и о каких таких «рысаках» он говорит? Если помнишь, что это за человек, сообщи мне вкратце.

О постройке дачи на Отраднснском обрезе я не думал, — может быть, в шутку, будучи там, сказал, что вот, мол, здесь бы дачу иметь. Но я разные слова говорил и в Лучесе, где теперь новые озера, говорил, чтобы сказать людям приятное: вот, мол, как тут у вас красиво.

Но где-то должен буду искать себе уголок для работы и отдыха, это необходимо, но в наши дни трудно выполнимо. Но где бы я ни обрел такой уголок, зайцы твои от тебя не уйдут — этим добром всегда буду рад с тобой поделиться.

Сообщи, пожалуйста, когда твой день рождения, а то я и поздравить тебя забываю, а мы уже люди с тобой того возраста, когда такие даты становятся значительнее и дороже, чем в молодости.

Кстати, вспомни и сообщи, когда день рождения нашей матери.

Живу, как сказано, в трудах, в постоянном напряжении, и, что самое печальное, эти труды и это напряжение идет по большей части не на писание, а на то, к чему меня обязывают мои должности, положение и, наконец, известность, за которую приходится платить — расплачиваться каждодневно. И не убежишь никуда.

Впрочем, жаловаться на судьбу не следует — так все и должно быть, и все это ничего, только бы мне побольше жить вне Москвы, больше заниматься своим «приусадебным участком», т. е. моими сочинениями, ибо никакая «общественная деятельность» не возместит того, что здесь потеряешь.

Привет мой Дусе и Василию. Желаю всем здоровья и счастья.

Обнимаю тебя.

Твой А. Т.

М. 24.ХП.62.

Дорогой брат Константин Трифонович!

Раз уж ты обращаешься ко мне по имени-отчеству, то, тем более, я тебя, старшего должен так величать...

Прости, что пишу редко и мало, — завален перепиской (литературной, депутатской и всяческой) настолько, что родным и друзьям обычно пишу в последнюю очередь, — свои подождут и не осудят!

Спасибо за приглашение приехать. Прямо скажу, и рад бы, да весь в делах, в частности, бьюсь над окончанием (некоторой) моей новой вещи,^[33] от которой меня все время отрывают обстоятельства. Все же надеюсь однажды, м. б., даже в недалеком будущем нагрянуть.

Посылаю тебе на случай недоставки квитанции по подписке на газеты и журналы на 1963 год.

Привет мой Дусе и обоим вам пожелания здоровья и всего самого доброго. Твой А. Т.

Москва, 25.ХП.63.

Дорогой брат Костя!

Шлю тебе мой предновогодний привет и все самые добрые пожелания. Дусе — тоже. Будьте здоровы и счастливы в Новом году.

Посылаю тебе прекрасную книгу,^[34] которую в свое время заметил и частично перевел (в целом изложил в статье) А. С. Пушкин. Уверен, что книгу эту ты прочтешь с удовольствием и пользой. Обнимаю тебя.

Твой Александр.

31.XII.63. М.

Дорогой Костя!

Высылаю тебе некоторые фотографии, сделанные Мих. Федоровичем в См-ске и «Лоннице» (многие оказались неудачными). По-моему, лучше всех получились твои собаки. Отбери то, что ... для тебя и Дуси, а остальные при случае передай Марусе и Павлу.

Будь здоров в Новом году.

Получил ли «Джона Теннера»?

Дусе мой поклон.

Твой А. Т.

Москва, 15.IV.64.

Дорогой Константин!

Сегодня я возвратился из санатория, где пробыл месяц (с выездами в Москву) и перевез из больницы М. И., которая находилась там свыше двух месяцев в связи с операцией на ноге (тромбофлебит).

Так служилось, что я не поздравил тебя в свое время с днем рождения и даже не помню точно даты. Прими запоздалое поздравление, пожелание доброго тебе здоровья п настроения. Посылаю тебе «на зубок», как говорили в старину, — нужно бы сделать подарок, да уж не взыщи — трудно угадать, что лучше подарить, — купи сам, что пожелаешь.

Еще посылаю тебе прекрасную книгу акад. Веселовского^[35] об опричнине при Иване Грозном, — будет досуг — почитаешь ее с удовольствием и пользой.

Навещаешь ли смолян? Что там с Павлом, — перешел ли он на другую работу? Будешь у мамы — кланяйся всем. По теплым дням приеду. Мне сообщили, что клуб в Сельце-Загорье отремонтирован.

Привет мой Дусе.

Обнимаю тебя.

Твои Л. Т.

Пахра, 12.ХI.64.

Дорогой брат Костя!

Позволь поздравить тебя с уходом в отставку, хотя ты сам понимаешь, что поздравления в таких случаях носят отчасти условный характер. Однако же, 40 лет работы (и какой работы!) за плечами — это не шутка, и ни ты сам себя, ни кто другой нс сможет попрекнуть тебя заслуженным отдыхом, да и отдых этот, насколько я знаю твою натуру, — опять же весьма условный. Не говоря уже о том, что на свою пенсию ты не сможешь оплачивать обработку своего участка, но я, по правде, опасаюсь, что и общественные обязанности не дадут тебе покоя, — здесь тоже не следует излишествовать.

Итак, Костя — песионер, а я не так уж далеко отстал по возрасту. И представь себе, что если считать с первого напечатанного где-то в «Смоленской деревне» стишка и считать работой все то, что я делал с тех пор, то и у меня набирается 40 лет! Правда, твои 40 лет сдедали тебя сухим и поджарым, а я, как ты знаешь, выше средней упитанности, чему не так уж рад и от чего лечусь по возможности лопатой, тачкой и прочими подручными средствами (кстати сказать, занимаюсь этим куда с большей охотой, чем своим основным «производством») Словом, мы с тобой старики, я даже более — дважды дед! Но это не причина для потери интереса к жизни, и мы с тобой еще поработаем, поживем, а при случае и водочки выпьем.

Спасибо тебе, дорогой брат, за твои приглашения приехать, — давно бы нужно, да все складывается так, что, вот и находясь сейчас в так называемом творческом отпуску, я все несвободен.^[36]Живу сейчас на даче (на новой, более удобной и приспособленной для зимнего жилья), но все не кончается се ремонт, требующий моего глаза. А кроме того, нависают дела, которые откладывались летом, нужно писать, а я все отвлекаюсь то делами журнала, то тем, то другим. Все же надеюсь как-нибудь выбраться, о чем поставлю тебя в известность.

Будь здоров, дорогой, поклон мой Дусе и обоим вам самые добрые мои пожелания.

Обнимаю тебя.

Москва, 1.VI.67.

Дорогой брат Костя!

Пишу тебе это письмишко специально с просьбой, по возможности (я знаю, как трудна твоя жизнь, особенно если Дуся еще на службе) не забывай Марусю с Нюрой.^[37] Маруся пишет мне совсем раскисшее письмо: одна и одна, затосковала. Я ей написал, ободрил, сколько мог, но все это, как говорится, дешево стоит. Нужно, Костя, хоть изредка навещать Нюру, бывать у Маруси. Особенно важно было бы хоть раз в месяц съездить к Дусе, — она женщина разумная, практичная и может поддержать хотя бы добрым словом.

Извини, что вроде бы возлагаю на тебя эти невеселые обязанности, но, право, не знаю, что и делать. Моя собственная жизнь полна таких напряжений и суеты, что даже собраться в См-ск — не вдруг соберешься, да и что там сделаешь. А Маруся человек, по-видимому слабый, поддающийся унынию. Ей нужна поддержка. А я помимо той материальной поддержки, какую оказываю сестрам, — что еще я могу?

Вот так, дорогой брат. Ни к чему тебя не обязываю, конечно, но ты сам сообразишь, что нужно и что ты сможешь сделать.

Поклон мой Дусе. Будьте здоровы и счастливы. Пока мир в семье — ничего не страшно.

Обнимаю тебя.

Твой брат А. Т.

Пахра, 9.II.68.

Дорогие Дуся и Костя!

Поздравляю вас в вашем новом качестве свекра и свекрови, хотя меня, дважды деда, этим уже не удивишь. Так оно идет по порядку.

Благодарю вас сердечно за приглашение к семейному торжеству по случаю шестидесятилетия Кости. Буду всячески стремиться приехать, надеюсь, что удастся, но все же полной гарантии у меня нет, — такова жизнь. Вот, например, сейчас я никак не мог бы приехать: дочки в отъезде — Валя в научной командировке в Ленинграде, Оля в Таллине проводит свои каникулы. А у нас гостит внучка, и при отсутствии какой бы то ни было прислуги бабушка не может даже в Москву отлучиться без нее, т. е. без внучки. Бросить их одних я бы не мог, т. к. приходится сочетать свои обязанности редактора и т. д. с обязанностями «дачного мужа» — не забыть купить то, сё по хозяйству.

В другое время — иное дело: я могу оставить М. И. одну на даче, — она, по счастью, не боится ни грабителей, ни нечистой силы.

Словом, повторяю, хочу и надеюсь быть у вас через месяц — в день рождения Кости, — мне было бы очень приятно: Костя по всему ближе мне всех моих братьев и сестер.

О делах писать не буду, — они как всегда хлопотны и нелегки...

В остальном все более или менее благополучно. Только газификация дачи все еще тянется, — она уже осточертела и, между прочим, погубила ту красавицу собаку, которую ты, Костя, видел — нализалась каких-то металлических солей и погибла. А топиться продолжаем углем, а уголь доставать всякий раз целая история.

Еще раз благодарю и желаю вам всего доброго. Если Нюра у вас, еще передайте ей мои привет и самые добрые пожелания здоровья.

Ваш А. Т.

М. 17.IV.68.

Дорогой Костя!

Прости, что с таким запозданием откликаюсь па твое последнее письмо... Живу изо дня в день под завалом почты, рукописей, хлопот, обязательств, — не вдруг соберешься написать просто письмо, а не ответ обиженному автору или докладчику записку «в инстанции».

Очень жалею, что не мог выбраться на твои юбилейные торжества, но повторяю, резервирую за собой право еще вернуться к этому вопросу.

Устал я очень ото всего, связанного с журналом и т. п. Не без тайной отрады думаю о том, что, может быть, по нынешним обстоятельствам, которые в старину назывались «независящими», придется мне покинуть журнал, чтобы, по крайней мере, больше уделить внимания «приусадебному участку», т. е. своим собственным писаниям, а не чтению и редактированию чужих, да еще в таких специфических условиях, конечно, это все нс так просто, но об этом, надеюсь. мы поговорим еще на словах. Я знаю, что такое журнал «Новый мир» и что такое мое присутствие в нем, но всему есть пределы.

Покамест сижу здесь, на Пахре, занимаюсь своими делами за столом или преобразованием природы на дачном плацдарме, — все идет хорошо, чувствую себя здоровым и еще не таким уж старым. Но стоит съездить в москву на день, возвращаюсь чаще всего разбитым. раздраженным. Стараюсь ездить не чаще двух раз в неделю, но приходится и удваивать количество этих выездов.

А в общем — ничего. Ни в чем не виноватая природа опять раскрывается в

своей зовущей прелести, пахнет землей, сырой из-под недавнего снега, проклеиваются почки сирени, по-весеннему захолаживает, но дело к теплу. А по теплым дням, примерно в половине мая, нагряну к тебе, — может быть, съездим посмотреть какой-то чудом уцелевший трехсотлетний лес, кажется, в Бельском районе, — о нем я прочел в газетах еще зимой.

Желаю тебе, дорогой брательник, доброго здоровья и неунывного настроения. Дусе мой поклон и такие, же пожелания. Твой Александр.

Не забывай черкнуть несколько строк. Бунина я не догадался тебе подарить, а ведь это мои Бунин^[38] — с моим предисловием и отчасти под моей редакцией.

А. Т.

Пахра, 27.IV.68.

Дорогой Костя!

Поздравляю тебя и Дусю с первомайским праздником, желаю здоровья вам и всяческого благополучия дому вашему.

Весна у нас ранняя, но холодная, ветреная.

Возобновляю работы но преобразованию природы в масштабах моего дачного участка — сажаю, пересаживаю, перевожу землю с места на место, — зачем — сам хорошенько не знаю, но во всяком случае, по доброй воле, а не по принуждению извне.

Буль здоров и крепок. В мае, м. б., подъеду.

Обнимаю.

Твои .А. Т.

18.Х.68, Сухуми.

Дорогой брат Костя!

Долго я собирался в Смоленск в этом году, но так-таки по теплым дням не собирался. Тому были серьезные причины, о которых лучше будет рассказать в словах при встрече, но ты и по тому одному, как запаздывают выходом книжки журнала, можешь представить себе, что положение было и остается напряженным.

Устал я от тревог и ожидании у моря гогоды, и как только представилось возможным взять отпуск, махнул сюда вместе с супругой. Возраст обнаруживает одну за другой неполадки в механизме — тут и сердце, и легкие (особенно), и печенка, и селезенка, и ноги, особенно левая. Но это скучная материя, бог с ней. Лечусь помаленьку, без особой веры, но хотя бы для порядка. Еще нужно сказать, что место это, соблазнившее меня близостью к морю, не совсем благоприятно для меня повышенной влажностью воздуха. Когда мы жили здесь года два назад, то это не так сказывалось, поскольку жили повыше на горе. Но теперь уж менять это не имеет смысла.

Уже с неделю здесь, а я все еще привыкаю, прилаживаюсь к обстановке, хотя условия отличные. А чуть обвыкнешь, расположишься к работе, там и собираться домой пора. Впрочем, и вся жизнь,. в сущности, так складывается, — ничего не попишешь.

Уезжая из Москвы, я поручил секретарше возобновить подписку на газеты и журналы по всем моим адресам. Тебе к прошлогодним изданиям добавлю журнал «Наука и жизнь» — очень основательный, разносторонний и в то же время общедоступный в лучшем смысле слова.

Надеюсь, если не будет каких-нибудь неожиданностей, все же побывать и на Смоленщиие до конца года. Обл. и гор. власти приглашали меня на 25-летие освобождения Смоленска, но (в) мае было не до праздников — поблагодарил телеграммой и тем ограничился. Не думаю, что много потерял. Вообще скажу, что последнее время меня не привлекают всяческие торжества, шум и словесность официального толка.

Ты, наверно, дождался, открытия охотничьего сезона и бьешь «зайчишек груды», по выражению Некрасова. Давай тебе бог удачи.

Здесь дожди, и я невольно представляю, если там у вас сухая осень, как хорошо сейчас в лесу, да и в полях, если они убраны порядком. Здесь осень за метна только в изобилии плодов, а так все зелено, едва тронуто кое-где увяданием, воздух парной, субтропический. Были два дня хорошей курортной погоды, начали купаться, а сегодня, например, море мутное на километр от берега и неспокойное, а без моря здесь, по правде сказать, сразу становится скучновато. Читаю, гуляю, принимаю процедуры, пытаюсь писать.

Давно от тебя не имел вестей. Здоров ли ты? Дуся? Как наши смоленские жители? Захочешь – напиши сюда, а нет – на московскую квартиру. Если есть в чем нужда, не стесняйся.

Привет мой Дусе и всем нашим, кого ты увидишь.

Обнимаю тебя, дорогой старик.

* * *

Дорогой брат Константин^[39]!

Позравляю тебя и Дусю с Новым Годом, желаю всяческого душевного и телесного благополучия. Мною оформена подписка для тебя и смоленских сестер на газеты и журналы.

Очень хорошо, что ты хоть от времени до времени даешь приют Нюре, - в ее состоянии это, конечно, имеет оздоровительный характер, не знаю, что тебе пишет Надя, но когда она была у меня, я ей говорил, что переезд в другой, незнакомый город может для нее означать крайнее обострение болезни. Впрочем, не знаю – все это очень трудно и печально. Хоть бы Нюра поробовала вязать что-то, как-никак занятие и отвлечение.

Начал поздравлением – этим хочу и закончить. Будьте здоровы и счастливы в Новом году.

Твой брат Александр

Пишет ли тебе Иван.

Пахра, 31.III.70

Дорогой брат Костя!

Поздравляю тебя – с почти месячным запозданием – со днем рожденья. Почему-то я вообразил, что седьмое апреля, но наткнулся на листок прошлогоднего календаря – седьмое марта!

Прости пожалуйста. За событиями последних недель немудрено было и такую дату запамятовать. Может быть, ты еще не знаешь, что я был вынужден обстоятельствами подать в отставку с поста главного редактора «Нового мира». Все клонилось к тому уже давно и отнюдь не явилось для меня новостью, но обо всем этом я лучше расскажу на словах, когда увидимся, а увидимся мы уже непременно по теплым дням.

Отставка моя принята, но об этом не сообщено в печати, и потому только узкий круг в Москве знает о ней. Об этом своем решении я не жалею, иначе поступить не мог. Честь моя не пострадала, не пострадал я и в материальном смысле, но, конечно, покинуть дело — столь серьезное в моей жизни — было нелегко.

Об этом опять же — потом, при встрече.

Надеюсь, ты и Дуся встретили этот твой день рождения в добром здравии.

Желаю вам всего самого хорошего, дружной паре пенсионеров.

Будьте счастливы! О сестрах имею отрывочные сведения. О Павле никаких. Иван молчит и не подает никаких вестей.

Обнимаю! А. Твардовский.

№ 1 «Нового мира» еще мой, но уже второй будет за другой подписью.

Откликнись. Посылаю тебе малую толику задним числом ко дню рождения. Надеюсь в начале июля быть в Смоленске, и, конечно, в «Лоннице».

А. Твардовский.

Пахра, 9.IХ.70.

Дорогой брат Костя!

Есть поговорка: человек предполагает, а бог располагает. Так и со мной в отношении моей поездки в Смол. края: уже совсем было собрался (раньше не мог — из-за болезни М. И. и большого завала юбилейной почты), но тут машина пошла чихать и фыркать, требуется капитальный ремонт. А ехать без своей машины я не рискую, можно оказаться на мели. К тому же здоровье мое, как говорят, оставляет желать много лучшего. Собираюсь (нужда заставляет) в санаторий. После шестидесятилетнего рубежа как-то весьма активно обнаруживаются разные хвори и недуги. Да ты наверно, и по себе знаешь, как жить на седьмом десятке.

Надеюсь, если октябрь будет погожий, все же приехать (после санатория).

Где Иван? Каков его адрес? Помнится, что где-то в Абакане, но поскольку он даже не поздравил меня с юбилейной датой, то я и не знаю, что с ним. Кстати сказать, среди многочисленных писем ко мне — есть и такие, что спрашивают о тебе, напр., пишет мне из Ашхабада некто А. Уткин, что в годы войны он служил в 7-м гв. кав. корпусе и помнит, что был у них на батарее кузнец Твардовский. М. б., что ты и есть?^[40]

Если заинтересуешься — вот нынешний адрес Уткина (имени-отчества он не указал): Ашхабад-7, Пролетарская, д. 4.

Не пишут мне и смоляне, и я не знаю, как и что у них, как дела у Нюры.

Один еще откликаешься, спасибо.

Дусе мой поклон. Будьте здоровы и благополучны.^[41]

Ваш А. Твардовский.

[11] Константин Трифонович Твардовский обосновался в Краснодарском крае в 1935 году. На родную Смоленщину вернулся в апреле 1951 года. В совхозе «Лонница» Краснинского района работал кузнецом. С 1980 года живет в п. Издревая Новосибирской области.

[12] В Смоленске (Запольный пер., д. 4, кв. 26) жила мать Мария Митрофановна с дочерьми Анной и Марией. С Анной жила и ее дочь Надежда. Всех их А. Т. Твардовский неоднократно поминает в этих письмах.

[13] Второй Всесоюзный съезд писателем СССР состоялся 15—26 декабря 1954 года. В июне этого года Александр Трифонович с дочерью Ольгой навестили Константина Трифоновича.

[14] Евдокия Коконовна, жена Константина Трифоновича (1913—1979). А. Т. Твардовский в 1959 году подарил ей поэму «Дом у дороги» с иллюстрациями Ореста Верейского, выпущенную в издательстве «Детская литература». На книге — надпись: «Невестке моей — Евдокии Кононовне на добрую память. — А. Твардовский. 22.ХП.59. М».

[15] Вася — сын Константина Трифоновича

[16] Василий — самый младший брат А. Т Твардовского (15.I.1927—5.VII.1954). Вместе с родителями четырехлетним ребенком в 1931 гоlу был выслан за Урал. В 14 лет ушел добровольцем на фронт. Учился в летной школе. Участвовал в боях. Дважды самолет был сбит. В качестве бортмеханика на самолете ЛИ-2 провел в воздухе 1500 часов. Похоронен в Кургане.

[17] В Смоленск и Лонницу Александр Трифонович приезжал с А. Г. Дементьевым в сентябре 1956 года.

[18] Константин Трифонович занимался подбором и разведением высокоурожайных сортов яблок и картофеля. Александр. Трифонович Твардовский писал И. С. Соколову-Микитову: «...у брата Кости в саду падалицами сплошь завалено все, и девать яблоки некуда...» (И. С. Соколов-Микитов. «Давние встречи». М., 1975, с. 112).

[19] Иван — брат А. Т. Твардовского (род. 19 октября 1914 г.). Автор книг «На хуторе Загорье», «Родина и чужбина». Основатель музея Александра Трифоновича Твардовского на «малой родине». С 1986 года живет в Сельце Починковского района Смоленской области.

[20] Карл Гагенбек. «О зверях и людях». Государственное издательство географической литературы. М., 1957. На внутренней части суперобложки — дарственная надпись: «Дорогой Костя, эту книгу ты, как любитель животных, прочтешь с большим интересом от предисловия до послесловия». — А. Т. 31 .XII.57. Ялта. Это вместо новогоднего подарка».

[21] Ольга — младшая дочь А. Т. Твардовского.

[22] И. С. Соколов-Микитов.

[23] А. Г. Дементьев (1904—1986) — критик, литературовед. До перехода в журнал «Новый мир» был главным редактором журнала «Вопросы литературы». До конца 1966 года работал первым заместителем «Нового мира».

[24] А. Т. Твардовский вместе с фронтовым другом, художником О. Г. Верейским побывал в Смоленске в мае 1959 года. 30 мая они приехали в Лонницу, а вечером 31 мая уехали в Москву.

[25] М. И. — Мария Илларионовна, жена поэта.

[26] Причину отсрочки поездки в США А. Т. Твардовский в письме И. С. Соколову-Микитову объяснил иначе: «Американская сторона высказалась в смысле нецелесообразности прибытия делегации в дни рождественских каникул, когда ей не может быть уделено достаточного внимания. Мы (по крайней мере, я) обрадовались и возблагодарили бога в душе за то, что своим рождеством он дал нам отсрочку» (журнал «Север», 1978, № 5, с. 107).

[27] Поездка А. Т. Твардовского с И. С. Соколовым-Микитовым не состоялась.

[28] В Лонницу А. Т. Твардовский приехал 29 сентября, а уехал в Москву днем 30 сентября.

[29] В газете «Известия» бялч опубликована статья ан. Аграновского «Крушение карьеры».

[30] А. Г. Кучеров — бывший директор совхоза «Лонница», герой статьи а. Аграновского.

[31] После получения Ленинской премии за поэму «За далью — даль» А. Т. Твардовский часть денег отдал на строительство в Сельце Дома культуры. Здесь же по просьбе поэта вырыто озеро наподобие загорьевской сажалки (посередине с небольшим островком) и посажены деревья. В этой сельцовской роще теперь ежегодно проводятся праздники поэзии Александра Трифоновича Твардовского.

[32] Дом культуры в Сельце был открыт 19 октября 1962 года.

[33] Речь идет о поэме «Теркин на том свете».

[34] Рассказ о похищении Джона Теннера, переводчика на службе США в Со-Сет-Мари в течение тринадцатилетнего пребывания среди индейцев в глубине Северной Америки. Перевод с английского Ю. Я. Ретеюма. М., «Иностранная литература», 1983.

[35] Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. М., издательство Академии Наук СССР. На книге — надпись: «Брату Константину Трифоновичу Твардовскому — А. Т. 15.IV.64. М.».

[36] В письме к брату И. Т. Твардовскому об этом сказано более подробно (см. письмо от 29.Х.1964 г.).

[37] Маруся — Мария Трифоновна, родная сестра поэта. Нюра — Анна Трифоновна, родная сестра А. Т. Твардовского (род. 7 сентября 1912 года). С 27 сентября 1943 года по 1990 год проживала в Смоленске в Запольном переулке (д. 4. кв. 28), любовно ее содержала, свято хванила буквально каждую вещь. я также книги брата, номера журналов «Новый мир», которые А. Т. Твардовский присылал родителям. Скромная, ничем не приметная квартира стала известной не только в нашей стране, но и за рубежом: 25 ноября 1990 года здесь был открыт музей. В настоящее время Анна Трифоновна живет в Москве у дочери Надежды.

[38] Речь идет о собрании сочинений И. А. Бунина в 9 томах. М., «Художественная литература», 1965. Под редакцией А. С. Мясникова, Б. С. Рюрикова, А. Т. Твардовского. Вступительная статья А. Т. Твардовского.

[39] На почтовой открытке нет даты написания. Судя по штемпелю, новогоднее поздравление К. Т. Твардовскому было отправлено в декабре 1969 года.

[40] Константин Трифонович Твардовский после ранения и лечения действительно служил в пулеметном взводе 7-го гвардейского казачьего корпуса. Принимал участие в освобождении Варшавы, в штурме Берлина. Ратный его труд отмечен орденом Славы III степени.

[41] Это было последнее письмо А. Т. Твардовского родным. В ночь с 21 на 22 сентября 1970 года у поэта произошел инсульт. С частичным параличом правой стороны тела и затрудненной речью он был помещен в больницу на улице Грановского. 21 декабря похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.