Надежда Твардовская

Поездка А. Т. Твардовского в село Русский Турек Вятского (Кировского) края в апреле 1936 г. для встречи с родными была значительным событием. Он не видел своих родных пять лет.

При жизни родительской семьи в Загорье Александр последний раз приезжал в феврале 1931 г. Семья уже год жила без коровы и лошади, которые были сданы в сельсовет. Александр увидел, что дров во дворе почти нет, печку топить нечем. Он пошел в Ляховский сельсовет просить коня, чтобы съездить в лес. Ему дали бывшего нашего коня по кличке Пахарь, когда-то так названного самим Александром. Он привел его на поводке, конь был худ, бока ввалились, по нему было видно, что несколько дней не ел. Двор Пахарь узнал, слабо заржал. Ехать на нем в лес сразу было опасно, воз дров не смог бы взять с места и мог бы пасть. Дня два его кормили, поили, накинули попону, чтобы согрелся.

В лес Александр поехал вместе с сестрой Анной. К вечеру привезли полвоза дров. Назавтра еще съездили в лес и привезли дров побольше, но тоже без перегрузки. Пока дрова пилили, а потом кололи, Пахаря кормили, поили и он был на своем привычном месте в хлеву. Потом его вновь отвели в Ляховский сельсовет.

Александр пробыл целую неделю, но грусть свою скрывал плохо, все заметили его озабоченность.

В настоящем очерке я, внучка Трифона Гордеевича и Марии Митрофановны, передаю рассказы моих родных с абсолютной достоверностью.

Мой любимый и высокочтимый дед Трифон Гордеевич – отец Александра Трифоновича, моя благородная, сердечная, добрая и бесконечно любимая бабушка Мария Митрофановна – мать Александра Трифоновича, сестра Анна Трифоновна – моя дорогая мама, другая сестра Мария Трифоновна – моя дорогая тетя. Я выросла в этой порядочной, трудолюбивой и дружной семье. Когда я стала школьницей, то была прилежной слушательницей всех семейных преданий, воспоминаний моих родных, в которых возникали разные сюжеты из жизни семьи.

В большом красивом селе Русский Турек, раскинувшемся на берегу реки Вятки, семья Трифона Гордеевича и Марии Митрофановны с детьми Анной, Марией, Павлом, Василием жила с весны 1933 года. Взрослые работали наемными рабочими, младшие дети Мария и Вася учились в школе. Трифон Гордеевич работал кузнецом в колхозе «Красный пахарь», Мария Митрофановна и дочь Анна на предприятии «Заготзерно».

В конце октября 1935 г. родители получили письмо от Александра, в котором он немного писал о себе и сообщал, что скоро они все встретятся. В письмо была вложена фотография с надписью на обороте, сделанной его рукой: «Это я, Исаковский и председатель колхоза, куда мы ездили нынче летом. А. Твардовский. 5.Х.35 г. Смоленск». Этот снимок печатался во многих изданиях произведений А. Т. Твардовского.

Радость семьи была огромна, исчезла вся грусть, все переживания, глядя на фотографию не могли нарадоваться, что Александр вместе с Михаилом Васильевичем Исаковским бывает в смоленских колхозах, встречается с крестьянами и даже на снимке они оба беседуют с председателем колхоза, значит с Александром все благополучно.

В село Русский Турек семья Трифона Гордеевича перебралась весной 1933 г. от безысходности своего положения и в надежде найти дешевый хлеб и работу.

До этого, осенью 1932 г. в Уральских селах вербовщики набирали рабочих на металлургические заводы. Кузнец подошел для работы в заводском цеху. На основе договора по найму Трифон Гордеевич стал рабочим кузнечного цеха на металлургическом заводе в городе Нижний Тагил, жена и дочь Анна работали подсобными рабочими. Семья получила восьмиметровую комнату по ул. Тагильской, д.14, в 2-х этажном кирпичном доме. Заработки на заводе обеспечивали только скудное проживание, с хлебом и одеждой были большие сложности, улучшения материального положения не предвиделось.

Из разговоров с рабочими Трифон Гордеевич узнал, что в Вятском (Кировском) крае население не голодает, хлеб и мука продаются в магазинах и на базарах, работу можно найти в селах.

Он взял расчет на заводе и решил с семьей переехать в Вятский край. Из Нижнего Тагила через Свердловск поездом доехали до станции Вятские Поляны. Денег на дальнейшую оплату пути не осталось.

Начиная от Вятских Полян в поисках работы пришлось идти пешком. Уже был конец осени, в тех краях зима начинается рано. Семья шла через большие приуральские деревни, тянувшиеся, как правило, по берегам рек. Зима встретила путников ранними морозами и вьюгами. В деревнях, по которым приходилось идти, встречалось много добрых крестьян, которые, глядя на идущих людей с малыми детьми, протягивали руку помощи. То в одной, то в другой деревне сердечные женщины обращались к идущим со словами: «Куда идете-то? Заходите в хату. Отогрейтесь». Эти добрые незнакомые женщины привечали целую семью, топили баню, ставили на стол обед и ужин, давали ночлег.

Трифон Гордеевич сразу же старался предложить хозяевам свои услуги. Он точил топоры, плуги, пилы, пилил и колол дрова. Мария Митрофановна и дочь Анна вязали варежки, носки, женские головные платки из домашней шерстяной пряжи, о чем просили хозяйки. Иногда представлялся случай поработать в кузнице, но работы было немного, и дней через пять она заканчивалась, и надо было идти до следующей деревни.

В деревнях Суши и Шевнино повезло задержаться недели на три-четыре, в них были хорошие кузницы и Трифон Гордеевич ремонтировал сельский инвентарь, делал кое-что новое. Мария Митрофановна и дочь Анна выполняли разную работу – вязали, шили, убирали в домах. За выполненную работу хозяева расплачивались зерном или мукой, иногда кусочком сала, но денег не платили. Так что прокормиться было довольно сложно. Трифон Гордеевич и Мария Митрофановна все-таки надеялись найти постоянную работу и с этой надеждой шли дальше.

Деревню Шевнино семья покидала уже в начале весны, распутица превратила дорогу в хлябь. В пути повстречался мужчина на лошади с телегой, приостановился, поздоровался, разговорился с Трифоном Гордеевичем, узнал, что он кузнец, ищет работу и жилье для семьи. Этот человек оказался председателем колхоза Мериновым Василием Ивановичем, пригласил кузнеца и его семью в свой колхоз «Красный пахарь». Пообещал дать работу и устроить с жильем. Слово свое он сдержал, оказался деловым человеком и помог устроиться в селе Русский Турек.

Так в начале весны 1933 года семья Трифона Гордееевича стала жить и работать в этом большом, вольном и богатом селе.

По осенне-зимнему бездорожью семья прошла пешком более ста километров от Вятских Полян до села Русский Турек.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление и обратить внимание на то, что писал об уральском периоде многолетний сотрудник журнала «Новый мир» А. И. Кондратович: «…Трифон Гордеевич… раздобыл где-то лошадь и со всей семьей двинулся с Урала куда глаза глядят и проехал по неизвестным дорогам больше тысячи километров, подрабатывая чем мог, пока не осел как кузнец в одной из вятских деревенек» [1].

Удивительно, что побудило А. И. Кондратовича придумать подобное путешествие и приписать его Трифону Гордеевичу. Вообще этот профессиональный литератор обладал необузданной фантазией по отношению к Трифону Гордеевичу, которого он не знал, никогда не видел, хотя, конечно, хорошо помнил поэмы А. Т. Твардовского «За далью – даль» и «По праву памяти» и все же не постеснялся присваивать отцу поэта разные эпитеты, ярлыки…

По поводу опубликованных А. И. Кондратовичем грубейших оценок личности Трифона Гордеевича, несколько писем ему отправил Константин Трифонович Твардовский, в которых показал несостоятельность его вымысла, не имеющего реальной почвы, и просил объяснить, на основе чего мог возникнуть такой нелепый и крайне субъективный взгляд на личность порядочного и трудолюбивейшего человека, каким был в жизни отец А. Т. Твардовского.

Итак, у Трифона Гордеевича не было никакой лошади, на которой можно было ехать по Уралу, да еще с семьей. Как можно было в тех условиях заработать деньги на покупку сильной лошади, которая одна могла пройти многие сотни километров? А где брать корм, сено, овес, где пасти лошадь? Подобное мог придумать только чисто городской человек, который ничего не знал о деревенской жизни, и имел лишь приблизительное представление о том, какого ухода требует лошадь.

Видимо А. И. Кондратович не мог даже и представить, что по уральской земле Трифон Гордеевич и вся его семья шли пешком, своими ногами, но не сдавались обстоятельствам. Только благодаря мужеству Трифона Гордеевича он сам и члены его семьи остались живыми.

Цитата-миф А. И. Кондратовича попала, к сожалению, и в работы некоторых других исследователей, в частности, смоленского преподавателя, профессора В. В. Ильина [2].

Село Русский Турек понравилось Трифону Гордеевичу. Длинные улицы, дома из хорошего дерева, встречались двухэтажные кирпичные, школа-десятилетка, клуб, библиотека, красивый санаторий, предприятие всероссийского значения «Заготзерно», на берегу реки Вятки проводились большие ярмарки.

Председатель В. И. Меринов устроил семью Твардовских на квартиру к старику Калистрату Кузьмичу, он жил один, но одиноким не был. У него было двое сыновей – Матвей и Владимир, которые со своими семьями жили отдельно. Матвей, старший, жил здесь же, в селе, заведовал магазином. Второй сын жил в Уржуме. Сыновья и их семьи навещали Кузьмича, помогали ему. Невестка, жена Матвея, моложавая, красиво одевавшаяся женщина, приходила к свекру обязательно с гостинцами, в те годы к родителям мужа относились с уважением.

Во второй половине дома Кузьмича размещалась изба-читальня, в ней было много книг, поступали свежие газеты. Молоденькая девушка-библиотекарь с большой бело-пшеничного цвета косой хорошо справлялась со своими обязанностями. Сюда приходило много школьников.

Трифон Гордеевич работал в кузнице, ему помогал сын Павел, немного позднее приехал сын Иван и тоже работал вместе с отцом молотобойцем. Мария Митрофановна и дочь Анна работали на предприятии «Заготзерно». Младшие дети Маруся и Вася учились в школе.

Прекрасные воспоминания об этом селе оставил Иван Трифонович Твардов-
ский: «Богатейшее село стояло на правом берегу судоходной Вятки. Места эти были тогда необычайной красоты: простор широчайший, много зелени, пойменных лугов, цветов, лесов, и сам воздух ничем не замутнен – свежесть и прозрачность удивительные. И народ там какой-то особенный – добродушный, гостеприимный и… поголовно песенный. Да как поют! Диво дивное!

Отец, бывало, восторгался аккуратностью и царившим порядком во дворах местных жителей: все выложено плиточным камнем, все покрашено, убрано, присмотрено» [3].

Государственное предприятие всероссийского значения «Заготзерно» занимало большую площадь недалеко от реки Вятки. Сюда из деревень привозили новый урожай – рожь, ячмень, пшеницу . здесь зерно веяли, сушили, сортировали, насыпали в мешки и грузили на баржи, стоявшие на реке Вятке и отправляли дальше. Часть зерновых работ выполнялась прямо под открытым небом, с реки почти всегда тянуло прохладой, порой дул ветер. Мария Митрофановна сильно простудилась и тяжело заболела. Начальник заготовительного пункта по фамилии Попов распорядился отвезти ее в больницу в Уржум. Вез ее на лошади рабочий по фамилии Рублев. В больнице Уржума ее лечили целый месяц. После болезни Марию Митрофановну перевели с общей работы на другую, более посильную для ее возраста. Она стала кипятить в течение рабочего дня куб емкостью в шесть-семь ведер воды для рабочих и крестьян, привозивших зерно. Пить речную воду не рекомендовалось, а кипяток брали все.

Работа в «Заготзерне» оплачивалась с выработки. Заработки составляли рублей по тридцать, иногда по сорок в месяц. За квартиру платили шестнадцать рублей.

В кузнице производились различные работы, необходимые для колхоза, а также часть работ для «Заготзерна» – оковывали деревянные тележки-двуколки для погрузки зерна на баржи.

Все работы выполнялись по найму, на основе договоров и рабочие были вольнонаемными.

Труд семьи смолян – Трифона Гордеевича, Марии Митрофановны, дочери Анны был замечен руководством колхоза и «Заготзерна». Семье дали три сотки земли под огород; два раза они получали денежные премии, в третий раз им подарили молоденькую телочку.

За хорошую работу все они были приняты в профсоюз и на собрании им вручили профсоюзные билеты.

Через какое-то время семья перешла на квартиру к Марии Кузьминичне Мериновой. В селе эта фамилия была распространенной, вероятно все ее носители состояли в разной степени родства. Дом у нашей хозяйки был просторный, состоял из нескольких комнат. Она жила с дочерью Евдокией, которую по-местному называли Душарой.

В красном углу зала висели четыре иконы в окладах довольно большого размера, сверху покрытые старинными вышитыми полотенцами. Она рассказывала, что одной из икон ее благословили родители в день свадьбы.

Хозяйка к квартирантам относилась хорошо, и Мария Митрофановна отдала ей телочку, которая выросла в молодую коровку.

В доме хозяйки жили четыре семьи квартирантов: молодожены Феня и Елисей, Маруся и Ваня, девушка Анюта и семья Марии Митрофановны. Каждая семья занимала по небольшой комнате. Кровати были деревянные, матрасы сенные или соломенные.

Ко времени приезда Александра семья родителей уже три года жила в селе, имела работу, местные жители относились по-дружески. В село Русский Турек Александр ехал весной, в апреле 1936 г., и не зная особенностей климата тех мест, встретил значительные дорожные затруднения. До Вятских Полян ехать на поезде было просто, а вот дальше нужно было или ждать парохода, который мог быть не раньше чем через неделю, или найти лошадей и ехать в объезд, по проселочным дорогам.

14 апреля 1936 г. из Вятских Полян Александр отправил своему близкому другу Михаилу Васильевичу Исаковскому такое письмо:

«Дорогой Миша!

Сегодня я (с одним попутчиком) после долгой торговли еду на Уржум. Стараюсь не думать о трудностях дороги (120 км, грязь, пароход через неделю). Уже совсем было решил отправиться назад, но почта не принимает посылкой чемодан. Договорились с татарином за 300р. (с двоих). А сразу у нас запросил 500!

Назад буду, вероятно, только с пароходом, т.е. недельки через полторы.

Помяни, Мишенька, мою грешную душу, ежели зальюсь или иначе сгибну где-нибудь. На свечи я тебе оставил, кажется.

Александр.

P.S. Может случиться, что телеграфирую насчет денег: переводи телеграфом: Русский Турек, Киров. край, до востребования мне (имя, отч., фам.)

А. Т. [4].

16 апреля 1936 г. около полудня к дому, где квартировала семья родителей Александра Твардовского, подъехала пара запряженных лошадей. В тележке сидели двое молодых мужчин. Один направился к дому и у работавшей в огороде женщины спросил, не знает ли она, где живет Твардовская. Женщина ответила, она живет у нее. И вот Мария Митрофановна услышала голос своей хозяйки: «Митрофановна, сына твоего веду!» и увидела входившего в дом Александра. Он обнимал маму, сестер, братика Васю! Было много радости и большого счастья.

О времени точного приезда Александра было неизвестно, и еще в начале весны Трифон Гордеевич вместе с Павлом уехали на Смоленщину. К этому времени кузнечная работа свелась до минимума и заработок сошел почти на нет. В апреле 1936 г. Трифон Гордеевич уже работал в кузнице колхоза Раковичи на смоленской земле.

Обращаясь к маме и сестрам, Александр говорил: «Знаешь, мама, я так хотел видеть вас всех, что ждать больше не мог, совсем перестал спать, все думал только о вас, и было одно желание – в дорогу, к вам…». Он рассказывал по какому бездорожью ехали на перекладных, как ветер продувал насквозь и они с товарищем совсем продрогли. Он представил своего дорожного попутчика Василия Ивановича Гусева, ехавшего в Уржум к матери, у которой случилось несчастье, и в грозу сгорел дом. Он ехал к ней на помощь, собирался пробыть весь отпуск и обещал заехать на обратном пути, что и сделал.

Вместе с матерью Александр организовал застолье, пригласил всех, кто жил в доме Марии Кузьминичны. Пока гостил Александр, каждый день все жильцы хозяйки обедали вместе, Александр всех угощал.

С дороги, по обычаю, полагалась баня. У нашей хозяйки своей бани не было, топили у соседки Дряминой. Александр колол дрова, топил баню, помогала сестра Анна. Соседка волновалась, а умеет ли московский гость правильно затопить, да чтобы и баня была цела. Он так спокойно, вежливо ей объяснял, что деревенскую баню он хорошо знает, в детстве тоже была такая же; а если случится что-то непредвиденное, то построю вам новую баню, лучше этой.

Село Русский Турек большое, на высоком берегу Вятки, заинтересовало Александра. Утром он уходил на реку, шел далеко до самой дубовой рощи. В дневные прогулки брал с собой братика Василька, ученика третьего класса, и обращаясь к нему говорил: «Ну, Чапаев, пошли на реку». За ними бежала собака по кличке Моряк.

Красивый образ реки Вятки создал Иван Трифонович Твардовский, полгода работавший с отцом в кузнице:

«Приближалась весна 1934 года. В Туреке трепетно ждали ледохода, тянулись к Вятке-реке… С наступлением тепла ее правый берег преображался: краски девичьих нарядов, сердечные песни любви к родному краю, неизбывная радость общения с пробуждающейся природой…

Начало навигации отмечалось в Туреке как праздник. Встречать первый пассажирский пароход выходили стар и млад. Выходил на берег и наш отец, чтобы полюбоваться, посозерцать… Когда же приходили баржи и начиналась погрузка зерна, то любили наблюдать, как работают грузчики. Тут можно было видеть местных силачей, которые… для показа своей силы, порой принимали на себя по пять-шесть мешков с зерном, унося их по трапу на палубу баржи. Вот тут уж, бывало, отец от души «болел»: очень любил сильных людей…» [5].

На берегу реки вечерами собиралась молодежь, девушки и парни пели песни, водили хороводы, и Александр ходил посмотреть и послушать.

В селе была красивая церковь. Александр заходил в нее и заметил, что в церкви и утром и вечером много народа. Все объяснялось особенностями села. На утренние службы приходили, как правило, православные крестьяне, а вечерние в основном посещали староверы, которых в селе жило много.

Мария Митрофановна вспоминала, что однажды пришел навестить хозяйку ее родственник, седой, с окладистой бородой крепкий старик. Хозяйка была где-то в поле. Он рассказал, что в большие православные праздники приходит в церковь помолиться. Вот и сегодня он прослушал службу, а после нее всегда заходит к племяннице встретиться и поговорить. Был как раз полдень, Мария Митрофановна пригласила его к столу, обедали, он рассказывал о своей жизни, о сыновьях, их семьях. Тут пришла Мария Кузьминична, как же она была рада встрече. Родственник одарил ее подарками. Ночь он провел в доме, а на рассвете ушел. Утром, когда школьница Маша проснулась, то под подушкой нашла девять рублей. Эти деньги она показала всем, а хозяйка посоветовала пойти в магазин и купить подарок. Маша принесла красивый платочек в мелкие цветочки и каравай хлеба.

Этот эпизод передает в своей книжке В. Я. Лакшин в совершенно искаженном виде, у него была постоянная страсть унизить личность Трифона Гордеевича. Александр Трифонович не мог рассказать об этом добром случае так, как это сделал сотрудник журнала «Новый мир» [6].

Александр познакомился с директором школы и учителями. Побывал на уроках, ему понравилось, как учителя ведут занятия. Сестренка Маша училась в четвертом классе, и Александр присутствовал на уроке, когда она отвечала. Ответ сестренки ему понравился, он ее очень хвалил. Иногда он просто заходил в школу встретиться с учителями и говорил, что «нашел хороших собеседников».

Александр беседовал с председателем «Красного пахаря» В. И. Мериновым, интересовался успехами колхоза, ходил на собрания, разговаривал с сельчанами, посмотрел усадьбы местных жителей.

Побывал Александр на предприятии «Заготзерно», смотрел как там организована работа, какая есть механизация.

Впечатлений от поездки в Русский Турек было множество.

Село славилось большими ярмарками. В воскресный день Александр вместе с Машей и Васильком пошел на ярмарку. В этот день съезжались крестьяне со своими товарами из деревень Дергачи, Ключи, Комайково и мн. др. Приезжали черемисы, трудолюбивые и зажиточные крестьяне из деревень Кизерь, Максимерь и других. Черемисы одевались в национальную одежду, особенно нарядными были женщины в платьях особого покроя с яркой вышивкой, на шее монисто.

На ярмарке продавался скот, гуси, куры; зерно, мука, крупа, мед, сливочное масло, сало, копчености, печеные изделия домашнего производства, национальные сладости; деревянная утварь, простое и шерстяное полотно ручной работы, вязаные изделия и многое другое. С ярмарки Александр и младшие сестра и братик пришли с покупками, гостинцами и их рассказы о ярмарке звучали и за обедом, и за ужином.

Дальнейшую жизнь семьи Александр обсуждал с матерью, отец уже был на Смоленщине, старшей сестрой Анной, младшие все внимательно слушали. Он спрашивал маму: привыкли ли они здесь, предлагал купить хороший дом. мать ему ответила, что и она, и отец хотят жить только на родине. Александр с их мнением согласился и сказал, что всей семье надо вернуться на Смоленщину. Переезд в Смоленск был решен.

Александр рассказал, что у него в Смоленске есть лично его комната, правда, небольшая. Он поделился своими планами о переезде в Москву и продолжении образования в Институте истории, философии и литературы (ИФЛИ). Он объяснил, что свою комнату сможет передать отцу, матери и их семье. Обещал из Смоленска прислать письмо, в котором сообщит о времени выезда своих из Русского Турека.

Обратный отъезд Александра в Москву пришлось отложить на сутки из-за задержки парохода и он уехал 29 апреля 1936 года вместо предполагавшегося 28 апреля. Через Москву он ехал в Смоленск.

Проводить Александра на пристань пришли родные и все новые его знакомые – хозяйка с квартирантами, учителя из школы, начальник пароходства. Ночь ожидания Александр вместе со своими родными провели в доме начальника пароходства.

Прощаясь, Александр расцеловал каждого, говорил, что скоро они всегда будут вместе. И вот он по трапу взошел на пароход, долго стоял у поручня и пока пароход не скрылся из вида, махал рукой. Все провожавшие стояли до той последней минуты, когда пароход совсем скрылся за горизонтом.

Впечатления А. Твардовского от пребывания в селе Русский Турек на реке Вятке выразились в прекрасном стихотворении, впервые опубликованном 6 июля 1936 года в «Рабочем пути»:

«Кружились белые березки,

Платки, гармонь и огоньки.

И пели девочки-подростки

На берегу своей реки.

И только я здесь не был дома,

Я песню узнавал едва.

Звучали как-то по иному

Совсем знакомые слова.

Гармонь играла с перебором,

Ходил по кругу хоровод.

И по реке в огнях, как город,

Бежал красавец-пароход.

........................................

Ты вся моя и вся родная,

большая Родина моя» (1.102).

Возвращение родных А. Твардовского в Смоленск в 1936 г.

«Какое это счастье дорогое –

Иметь свою родную сторону»

А. Твардовский

После отъезда Александра из Русского Турека его мать Мария Митрофановна и сестра Анна продолжали работать на «Заготзерне». Вскоре пришло письмо, в котором Александр сообщал, что ожидает приезда своих родных в конце июня 1936 г. Мария Митрофановна и Анна взяли расчет на предприятии и уволились с «Заготзерна» 17 июня 1936 г., на котором они работали с 6 мая 1933 г., т. е. немногим более трех лет.

С того времени сохранилась справка о работе на Всесоюзном объединении «Заготзерно» – Р. Турекском заготовительном пункте, выданная на имя Анны Трифоновны Твардовской, и воспроизводится в том виде, в каком она была оформлена 17 июня 1936 года.

В письме к М. В. Исаковскому в Москву от 23 июня 1936 . А. Твардовский писал: «Завтра приезжает в Смоленск моя мамаша с чадами. Дня два уйдет на утряску семейных дел [7]».

Итак, 24 июня 1936 г. Мария Митрофановна с детьми Анной, Машей, Васей приехали в Смоленск. Телеграмму из Москвы Александр получил и встретил своих на вокзале. Было решено, что на ближайшее время они остановятся у родной сестры матери Анны Митрофановны Вицковой, жившей в конце Ново-Рославльской улицы в маленьком деревянном доме. Анна Митрофановна была добрейшим человеком и при своей нелегкой жизни прислала сестре на Урал несколько посылок. Она с большой радостью встретила сестру Маню и всех племянников. Такую же радость испытывала и их мама Евдокия Никитична Плескачевская, которая жила с семьей Анны Митрофановны. У них с мужем Иваном Борисовичем росли трое сыновей: Борис, Николай, Владимир. В этом маленьком доме для всех нашлось место и самый родственный, какой только может быть, прием.

Вскоре в доме Анны Митрофановны собралась вся семья Твардовских. Трифон Гордеевич, работавший в кузнице колхоза в Раковичах. Пришел навестить свояченицу и встретил своих, приехавших из Русского Турека. Здесь были Павел, Иван, Костя. Вдруг подъехал на машине Александр вместе с М. В. Исаковским. Встреча была теплой и душевной.

Она довольно подробно и удачно описана Иваном Трифоновичем в его большой книге [8]. Однако, на с. 132 закралась каким-то образом опечатка и указывается, что встреча состоялась на два месяца раньше, в начале мая 1936 года, хотя на основе приведенных выше данных очевидно, что встреча всей семьи Твардовских произошла в первых числах июля 1936 г. Пока Александр оформлял – утрясал свой переезд в Москву, он решил показать свою комнату по улице Краснознаменной (д. 59, кв. 6) родным, где им предстояло скоро жить. Комната не более пятнадцати кв. метров, на первом этаже двухэтажного деревянного дома, расположенного с одной стороны близко к крепостной стене, а сдругой к оврагу, делавшему поворот в сторону Рачевки.

К нему в гости пришли родные, бабушка Евдокия Никитична и тетя Анна Митрофановна. Александр дома был один. На столе появилось угощение, он был добр, внимателен, старался всех удобно разместить за столом. Бабушка Евдокия Никитична сидела между своих дочерей. Настроение у всех было хорошее, веяло домашним праздником. Александр читал свои лирические стихи: «Разлив Днепра», «Лес осенью», «Рожь отволновалась», «…Я помню осиновый хутор…», «Тревожно-грустное ржанье коня…». Сердца близких родных наполнились радостью за сына, брата, племянника, внука. Потом пили чай, он спросил у мамы, хочет ли она послушать старинные песни, которые есть в записи на пластинках. Услышав «да», он завел патефон. Поставил пластинку и зазвучала песня…

У Марии Митрофановны на глазах выступили слезы. Александр успокаивая ее, подошел и обнял за плечи. Эта песня затронула душу самого поэта, и появилось новое проникновенное стихотворение.

В сентябре 1936 г. в московском журнале «Красная новь» (№ 9) было опубликовано стихотворение А. Твардовского под названием «Песня»:

«Сам не помню и не знаю

Этой старой песни я.

Ну-ка слушай, мать родная,

Митрофановна моя.

Вот и вздрогнула ты, гостья,

Вижу, песню узнаешь...

Ты присела, молодая,

Под горячею копной.

Ты забылась. Напевая

Эту песню надо мной.

– Что ж ты плачешь? Песни ль жалко

Или горькой жизни той?

Или выросшего сына,

Что нельзя к груди прижать?...

(1, с. 108–109)

В это лето Александр со своей небольшой семьей отдыхал на даче в Вонлярове, километрах в пятнадцати от Смоленска. Сюда он пригласил маму и сестренку Машу. Встретил их на станции. Обнял и расцеловал, чувствовалось, что был рад их видеть. Жены на даче не было. Его дочурку Валю присматривала теща Ирина Евдокимовна Горелова, отдыхавшая с ними. Дочь сына, Валечку, Мария Митрофановна видела впервые.

Дачное место Вонлярово славится своей красотой, сюда привлекают луга, перелески, дубравы, река Днепр. Погуляли в лесу, посмотрели окрестности, принесли шишек для растопки самовара. Все вместе пошли на Днепр. Александр нес на плече Валю. Он с детства любил купаться. Днепр он переплыл и с того берега махал рукой. валя плескалась у бережка.

Здесь же, на берегу, под шатром от солнца находился фотограф. Александр попросил заснять всех вместе. Было сделано два снимка, они сохранились. Один из них – Александр с дочерью Валей на коленях, рядом мама Мария Митрофановна и сестра Маша – часто воспроизводится в изданиях произведений А. Твардовского.

До отъезда Александра в Москву его родные перебрались от Анны Митрофановны, у которой прожили два месяца, на ул. Краснознаменную. Комната была освобождена от находившихся там ранее вещей, перевезенных женою сына Марией Гореловой к ее матери И. Е. Гореловой (ул. Кашена, д. 1, кв. 4), что было вполне понятно, ведь люди привыкают к личным вещам.

Для устройства родителей в новой для них комнате Александр привез все нужные вещи из магазина, при покупке ничего не забыл и сам помогал все расставить. Чтобы было удобно.

На удачу, как он предложил, все собрались за новым столом, на котором стояли сладости, пили чай. Родные попросили его почитать стихи. Александр читал отрывки из поэмы «Страна Муравия»… Слушали с большим вниманием, стихи очень понравились. Родные благодарили его за теплое отношение и доброту. Все желали ему счастливого пути и удачи в Москве. Сколько было сказано слов благодарности от всей души!

Несколько дней он еще был в Смоленске, и каждый раз забегал к своим. Он всегда подходил к окну, постучит. Скажет: «Мама, я иду», а потом входил в комнату.

В конце августа 1936 г. А. Твардовский перевелся с третьего курса Смоленского педагогического института в Московский институт истории, философии и литературы (ИФЛИ), который окончил в 1939 г.

В 1936 г. в журнале «Красная новь» (№ 4, апрель) была опубликована поэма «Страна Муравия». Летом 1936 г. поэма «Страна Муравия» вышла в Смоленске отдельным изданием. За эту поэму А. Т. Твардовскому в 1941 г. была присуждена Государственная премия 2-ой степени.

Семья Трифона Гордеевича и Марии Митрофановны не сидела сложа руки, взрослые начали устраиваться на работу.

С июля 1936 г. старшая дочь Анна начала работать в буфете Красного креста, а с сентября посещала вечернюю школу. Прием на работу осуществлялся по конкурсу. Знакомая сообщила, что такого-то числа в больнице будет проводиться конкурс по приему на работу. Моя мама Анна Трифоновна рассказывала, что мест было два, а пришли десять девушек. Вошла главврач Бегичева, задала каждой девушке по одному вопросу, а потом, показав на мою будущую маму и еще одну девушку сказала, что она принимает их на работу.

Павел устроился работать на каком-то предприятии и стал учиться в вечерней школе. Он снял маленькую комнатку по совету тети Анны Митрофановны в частном доме по ул. Ново-Рославльской у Агафьи Ивановны.

Трифон Гордеевич работал кузнецом в деревне Раковичи.

Мария Митрофановна пошла работать в больницу в зубной кабинет. Проработала около года и серьезно заболела, долго лежала в больнице. После этого Александр запретил ей работать.

Мария и Вася успешно учились в школе.

Так начиналась жизнь семьи родителей А. Твардовского в Смоленске, они стали горожанами.

***

В одной из смоленских газет как-то встретилась заметка, в которой журналист писала о том, что А.Твардовский получил комнату на Краснознаменной улице незадолго до отъезда в Москву в 1936 г.

Вообще в смоленских изданиях допускается довольно много неточностей, относящихся к фактам жизни А. Твардовского в Смоленске. По конкретному случаю, названному выше, хотелось бы внести некоторую определенность.

До переезда в Москву А. Т. Твардовский вместе с женой и дочерью жил на Краснознаменной улице около трех лет. В литературе сохранились некоторые подтверждения его проживания в небольшой комнате недалеко от Никольских ворот.

В очерке «Становление» (О начале творческого пути А. Твардовского) Н. К. Павлов писал: «Накануне 16-ой годовщины Октября Твардовский пригласил меня в гости. Жил он тогда в двухэтажном деревянном доме в самом конце Краснознаменной улицы (ныне ул. Исаковского). Занимал на первом этаже
небольшую комнату с одним окном, выходившим на улицу. Чистота… уют – все это было делом рук Марии Илларионовны, с которой он в тот вечер впервые познакомил меня…

За столиком, покрытым скатеркой… с неприхотливыми закусками домашнего приготовления, мы втроем просидели часа три. Твардовский читал свои стихотворения («Гость» и «Бубашка»), а также стихи Гумилева, Ходасевича, Бунина, творения которого он знал с детства и о котором говорил с трепетным волнением… [9].

О своем знакомстве с А. Твардовским в 1933 г. в Смоленском доме искусств вспоминал Федор Каманин и запомнил поэта как «блондина приятной внешности и крепкого костью». А. Твардовский, зная о его ночлеге в кабинете директора на маленьком диванчике, пригласил к себе и добавил «…ты ни меня, ни мою семью не стеснишь. У нас комнаты не только в разных домах, а даже в разных районах. Комнатушка у меня будет побольше этой, и диван там пошире и подлинней… Мы подошли к деревянному дому…Твардовский достает из кармана ключ, открывает им одну из дверей… Комната уютная, чистая… Ну, располагайся. Спать ты будешь вот на этом диване. Я, конечно, расположился… у книжных полок. А книг у него было порядком, все нужные, несколько полных собраний сочинений классиков в хороших переплетах». И хотя встретились они поздно вечером, вслух читали рассказы И. А. Бунина – «Захара Воробьева», «Илью Пророка», «Душной ночью», «Иону Рыдальца». «…мы словно два косача на току, друг за другом, чередуясь читали по очереди.

– Да, ты тоже любишь Бунина, – говорит Твардовский»[10].

Фактически два литератора, независимо друг от друга, поведали о том, как они были в гостях у А. Твардовского в 1933 году, в его комнате на ул. Краснознаменной. Описания комнаты у авторов очень схожи или даже почти совпадают. Самое, пожалуй, интересное в этих воспоминаниях то, насколько разносторонними были знания А. Твардовским современной литературы и творчества И. А. Бунина, что показывало настоящую эрудицию 23-х летнего поэта.

Несомненно, что в комнате на ул. Краснознаменной (д. 59, кв. 6) А. Твардовский со своей молодой семьей жил в 1933–1936 гг., т. е. около трех лет. Это подтверждается приведенными отрывками из воспоминаний литераторов, живших в Смоленске и Москве.

Примечания

1) Кондратович А. Александр Твардовский. – М.: Худ. лит., 1978, – С. 53.

2) Ильин В. В. Александр Твардовский. Литературное окружение. Творческие связи. – Смоленск: Смядынь, 2000. – С.19.

3) Твардовский И. Т. Родина и чужбина. Книга жизни. – Смоленск: Посох, 1996. – С.113.

4) Письмо А.Т. к М. В. Исаковскому от 14 апр.1936 г. // А. Т. Твардовский. – Собр. соч. – Т. 6 – С. 332.

5) Твардовский И. Т. Родина и чужбина. Книга жизни. – Смоленск: Посох, 1996. – С. 117.

6) Лакшин В. Открытая дверь. – Москва: Моск. Раб., 1989. – С.135.

7) Письмо А.Т. к М. В. Исаковскому от 23 июня 1936 г. // А. Т. Твардовский. – Собр. соч. – Т. 6 – С. 334–335.

8) Твардовский И. Т. Родина и чужбина // Книга жизни. – Смоленск: Посох, 1996. – С.132–134.

9) Павлов Н. К. Становление. (О начале творческого пути А. Т. Твардовского) // В кн.: Творчество Александра Твардовского: Исследования и материалы / Под ред. П. С. Выходцева и Н. А. Грозновой. – Л.: Наука, 1989. – С. 181. АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом).

10) Каманин Ф. Смоленск – Москва // В кн.: Воспоминания об Александре Твардовском. – Сб. – Изд. 2-е. – М.: Сов. Писатель, 1982. – С. 84–87.

5.09.2006 г.