«ЕСТЬ ЦЕННОСТЕЙ НЕЗЫБЛЕМАЯ СКАЛА»

(фрагменты эссе)

…И астафьевская бабушка, и беловский Иван Африканович, и распутинские старухи, как и лихоносовская матушка, и можаевский Федор Кузькин – для меня никакие не литературные герои, а прямая родня по отцовской линии: он родился в Смоленской губернии, в деревне Журавинница, чей век закончился чуть позже распутинской Матеры, но много прежде астафьевской Овсянки – в 1974 году.

Могилы дедушки и бабушки остались в районе уже несуществующей Жу-
равинницы, могила отцовской сестры, моей тети Федоры, вдали от нее – на клад-
бище нового райцентра. Не так давно я был с ними совсем рядом – в Смоленске,
но на то, чтобы добраться до них, у меня не достало ни времени, ни возможностей.

И вообще, все эти подробности догнали меня уже в родном Иркутске: смоленская поэтесса Раиса Ипатова пошла по следам моей родословной, одарив не только печалью, но и радостью: благодаря ее стараниям, я ставлю на свой видак документальный фильм Геннадия Дубино – вот моя Журавинница, вот окружившие ее озера, вот прилетевшие на них аисты…

…Сегодня выходит, что и Белова, и Распутина, и, само собой, Лихоносова я запустил в свое сердце еще и из-за Журавинницы: как-то жила она во мне, выкликая для себя надобных.

…В каждом из нас живет – печалится своя Овсянка, своя Аталанка, своя Бердянка, своя Журавинница. И пускай натурально многие из этих наших деревушек уже не на земле, а на небе – некая их часть отмалчивается в нашей памяти.