|
Из цикла «попутчики»
Сон
Заходит сослуживица в комнату и начинает сон рассказывать. А
там я. И надо тут же аргументировать свои приснившиеся не
мне поступки и высказывания.
Пытаешься отбиться, дескать, ее сон – абсолютно личное, даже
интимное дело. А тебе на теорию снов намекнут и на
Флоренского в том числе. И процитируют твою же фразу из
чужого сна. И потребуют объяснений, почему я сказала, что с
красотой у нее всё в порядке, а интеллекта процентов на 55%
от нормы. Брякаю, что не больше сорока восьми.
Вижу: надулась.
Звонарь
В
школу Санька так и не попал.
Лет в семь стал сиротой. Бабушка могла б его воспитать, но
он скитаться начал. Именно скитаться, а не бродяжничать. По
монастырям, приходам. Но больше двух-трех месяцев нигде не
задерживался.
К
четверым детям нашего отца Анатолия пятый прибавился. У нас
Санька колокольный звон освоил. Когда звонил, вся деревня
заслушивалась.
Муж с женой из Москвы, бездетные, забрали Саньку с собой.
Не забрали, конечно, Санька сам поехал. Вроде всё хорошо у
них складывалось, да погиб Санька – машина сбила. Полгода не
прошло.
А
фамилия у Саньки была Боголюбов.
Сторож
В
деревню ездила к племяннице. Она глава сельского округа, а
муж директор хозяйства. На днях свиноматку с пятью
поросятами утащили. Директор сам теперь обходы делает. Да
разве угадаешь, когда да где. А сторожить идти никто не
хочет. Все боятся.
Стрелять нельзя, а убивать можно.
Довесок
Знакомых, которые родились 29 февраля, у меня нет, и самого
Бог миловал. Но ощущения всё равно странные. Из-за этого дня
год становится високосным, на трагедии щедрым. У нас в
конторе за февраль уже двоих похоронили. Оба молодые и
энергичные, в жизнь влюбленные…
Язычники жертвы приносили, беду от себя отводили. Я решил
день-аппендикс по-особому провести, празднично. Домашние
согласились устроить застолье.
Кто знает, что через три года случится.
Ива
Посадила ее под окнами пятнадцать лет назад. Любовались всем
домом.
Вчера иду после работы (я учительница) – пень и ветки
вразброс. Срубили мою иву. Кинулась к ним чуть ли не с
кулаками. Объясняют, что горзеленхоз сам иву срубил по
заявке горводоканала. Потому что она пробила корнями трубу
канализации, течь образовалась и промоина. Крышки колодцев
поснимали, мне заглянуть дали, ручьи показали и трубу
поврежденную.
Выходит, угроза для нашего дома возникла. Погибла ива в
результате несчастного случая. Выбор между жизнью и
красотой, понятно, не в пользу красоты.
И
всё равно плачу, как над живым существом.
Уголовное дело
Мировой судья собирается на меня дело завести по статье 115,
часть вторая. Тот меня послал конкретно на три буквы, я его
слегка придержал: извинись! А он вырываться. Тогда я и
врезал, не спорю.
Тот говорит: с тобой сейчас разберутся. И по мобиле стал
звонить. Я решил, что он «крышу» вызывает, а он милицию.
Если б знал, что милиция, смылся бы. А «крыши» чего мне
бояться?
Менты меня даже не стали на освидетельствованье отправлять:
видно, что трезвый. А тут бумага приходит от мирового судьи…
Главное, что обидно, – я ему сам лишнее помещение под
магазин отдал, когда аренду увеличили. Для моей сапожной
мастерской и половины хватает. Другом его считал.
А
он подленьким человеком оказался.
Кролик
Привезли крольчонка из деревни два с половиной года назад.
Было ему пять месяцев. Быстро сам приучился к туалету, на
стуле может сидеть, лапы на стол положит. К мужу на диван
запрыгивает, устраивается рядышком. На руках не прочь
понежиться. Мяса не ест, а сухую рыбу запросто. Овощи
обожает, шоколадные конфеты.
Кролик лет пять живет, а наш будет жить десять или
двенадцать, это точно. Сын кошку больше не просит. Кролик
как кошка.
Только имени ему так и не придумали.
Трамвай
Наш трамвай сегодня машину вытаскивал. Зевак собралось на
это чудо поглядеть! Пешехода и на переходе сбивают. Теперь и
до трамвая добрались – по рельсам носятся. Снегу навалило,
сугробы во-
круг, под ними лед и вода. Застревают и на ровной дороге. А
тут шпалы. Застрял голубчик!
Женщина бы помогать не стала, только бы трезвонила. А
водитель наш матом не обложил и взялся вытаскивать, хотя и
спросил: «Куда прешь?» Голубчик отбился: «У меня вездеход!»
Задом едет трамвай и голубчика тросом тащит. Трос обрывался
несколько раз. Водитель кричал добродушно: «Что у тебя,
шнурок от ботинок вместо троса?» Он боялся, что задавит
кого-нибудь. Ужас. Вытащил. Ни копейки ему голубчик не дал.
И опять помчался сломя голову.
Деньги у них есть, а мозгов нет.
Зубы
Стареем вместе с моей собакой. У обеих передних зубов нет.
Только соберу себе на зубы – у сына возникает проблема. Он
предприниматель, но неявный. Свое дело сейчас
зарегистрировать – никаких наших денег не хватит. Так что
лично мне не до зубов – сыну надо помогать.
Что смешно: собака, пожалуй, постарше меня, а поклонников
вокруг нее вьется
огромное количество и молодых тьма.
А
у меня – ни одного.
Выбор
Утром бомж пришел еды попросить. Жена завтрак готовила.
Картошки предложила, огурцов. Отказался. Сказал: поесть уже
нашел, хлеба надо. Жена батон дала.
Бомжи – и те уже выбирают.
Татьянин день
Еще утром услышал, что праздник. Перебрал в памяти всех
знакомых Татьян, двоим позвонил. Поздравил. К третьей
нахально в гости набился – женщина одинокая. Спросил, чего
привезти: цветы или бутылку водки. Она, не раздумывая, – и
то и другое. Я ей прямо и сказал: «Ну, ты крутая!» И правда:
зима на дворе, одна роза девяносто рублей, три гвоздики
семьдесят пять, да и водка подскочила, с гвоздиками
сравнялась. Вот, к Татьяне еду и водку везу.
Я
– человек слова.
Михалыч
Батька у него из местных, Мишкой звать, сын, значит, Михалыч.
Сейчас диплом любой можно купить, но Лёха точно сам учился.
Да ничему не научился. Зоотехник дипломированный. Требует
чего попадя. Деревенский, вроде, а в коровах не смыслит.
Надои надо повышать! Кто спорит, ясно, что надо. Но не
зимой, когда кормов почти ноль.
А
он талдычит, что задачу поставил, а нам, скотникам и
дояркам, надо ее решать. У каждого своя работа. Работа
руководителя – задачи ставить, а подчиненных – выполнять.
Ходит он вокруг нас без толку, руководит, руками махает.
Настоящий Махалыч.
Ангел
Ложусь спать сидя, разогнуться не могу: все кости болят.
Сплю – не сплю, не понять. Дремлю. До трех часов ночи
промаюсь и встаю. Вода у нас ржавая, можно было бы постирать
– ночью она чище, но боюсь соседей разбудить – трубы так
верещат, ажноть трясутся.
Вышиваю ангела. Потихоньку. Крестом. К Рождеству не успела,
к Пасхе успею точно. Племяннице хочу подарить. Рамочку она
сама купит, обещала, и вставит ангела под стекло.
Пускай ее ангел хранит, даже когда меня не будет.
|
