|
Возьмемся за руки, друзья...
Прошедший 2002 год для Смоленского регионального отделения
Союза российских писателей – год тяжелейших и невосполнимых
утрат. От нас ушли в лучший мир сразу два замечательных
поэта: Сергей Машков и Петр Мельников. Этот номер альманаха
открыт словом о Мельникове и его стихами. Надлежит сказать
слово и о Машкове.
Сергей Михайлович так и не успел подержать в руках первый
номер нашего альманаха, где в подборке его стихов последним
опубликовано стихотворение, ставшее для поэта провидческим,
роковым: «...Последний августовский день уходит от меня», –
такими трагически щемящими душу строчками оно заканчивается.
Последнее стихотворение в жизни поэта – в первом номере
альманаха, о котором он так долго и вожделенно мечтал вместе
с нами. И все же тепло последнего августовского дня не
покинуло его до самой могилы. В доме актера, где Сергея
Михайловича провожали в последний путь родные и близкие,
друзья и знакомые, с лица умершего поэта струился теплый
живой свет, мягкий, по-настоящему августовский. Поэт не унес
с собой свою любовь к жизни, он оставил ее нам, живым.
Это был удивительно благородный от рождения человек,
душевный и искренний в общении, наделенный природой
поэтическим талантом и любознательностью. Поэт и переводчик,
знаток и любитель классической музыки, ревностный прихожанин
Церкви. Те, кто слышал выступления Сергея Михайловича на
литературных вечерах, не дадут соврать, что людей такой
лепки в нашем городе осталось мало. С ними уходит из жизни
целая эпоха. Сын и внук репрессированных мужчин семейства,
он сумел не озлобиться на свою Родину, любил землю и
Смоленщину, стал ее поэтом. Насколько я знаю, среди
преподавателей литературы старой закалки, интересующихся
творчеством современных писателей – земляков, твердо
установилось мнение, что стихи Машкова о своем городе — одни
из лучших среди стихов смоленских поэтов.
Мне посчастливилось дружить с Сергеем Михайловичем в
последние годы его жизни, как только могут дружить люди с
тридцатилетней разницей в возрасте. Мы звонили друг другу,
читали свои новые стихи, обменивались мнениями по различным
вопросам текущего литературного процесса на Смоленщине и
жизни. Мой младший сын заканчивал девять классов школы с
рефератом по литературе Смоленщины о творчестве
С. М. Машкова. Его душа для меня была и остается родной.
Думаю, что это испытывают многие поэты и писатели – все те
люди, кто близко знал его и тесно с ним общался. К великой
радости, поэт оставил нам возможность бесконечного общения с
ним – книгу избранных стихов «Нить времени».
В
этой связи нельзя не сказать вот о чем... Случайно на улице
мне пришлось разговаривать с миловидной девушкой,
студенткой пятого курса Смоленского государственного
педагогического университета. Я спросил о впечатлениях от
последнего поэтического сборника стихов Леонида Кузьмина.
Ответом я был шокирован. Оказалось, что она вообще не знает
такого поэта. Мало того, что Леонид Кузьмин один из лучших
камерных поэтов Смоленщины, автор трех поэтических
сборников, он – заместитель ректора того университета, где
изучает литературу эта студентка. Она мне сказала
буквально: «Я вообще не люблю поэзию 20-го века. После
Лермонтова никто в поэзии большего не сказал, – и, видя
выражение моего лица, добавила — Но это не говорит о моей
ограниченности», – вероятно, имея в виду, что с
университетской программой по литературе у нее «все на
пять». И тогда я понял, почему на протяжении ряда лет, пока
мой младший сын учился в школе, мои предложения его учителю
по литературе об организации в школе литературного вечера с
участием смоленских писателей оставались без внимания.
Вспомнился мне и 1998 год, когда мы с Александром
Макаренковым и Элиной Удальцовой принесли в Дом книги на
продажу свои книги. Тогда нам сказали: «Что вы! За месяц не
продали ни одной книги Анны Ахматовой! Местные авторы и
подавно никого не интересуют!» Вот так-то. «Меня откроют,
как Вивальди/ В каком-нибудь трехтысячном году...» – без
горести и сожаления написал Леонид Кузьмин. Нет, Леонид
Алексеевич, Вы уже открыты, как и Сергей Машков, как и
многие не ведомые «массам» современные поэты! Открыты и
читаемы близкими душами, нужны им. Ну а кому достаточно
Лермонтова или Пушкина, – Бог с ними, хорошо хоть гении еще
кому-то нужны. Душа современного человека смятена
информационной революцией. Человек выбирает себе то, что
более ему полезно прежде всего для обеспечения материальных
благ, возможности выжить и постараться неплохо устроиться в
жизни. И здесь без устоявшихся в истории великих имен не
обойтись. Лермонтов – это да, на весь мир! А Машков – кому
известен? Увы, Россия больна снобизмом.
Физико-математическая теория относительности перенесена в
конце 20-го века в область духовную. «Апокалипсис»
Н. Бердяева сбывается. А как много было в русской литературе
написано о широте, тонкости, восприимчивости и отзывчивости
русской души!
Други мои, соратники, единомышленники, у нас с вами только
один выход: сплочение! Мы должны выступать единым творческим
монолитом, презрев гордыню, самомнение и
генеральско-ефрейторскую титулярность, помогать друг другу в
продвижении творческих трудов по жизни, противостоять
низколобому национализму и снобизму – оплотам
безкультурности. «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не
пропасть по одиночке!» – заповедь, оставленная нам Булатом
Окуджавой. И в этой связи мне так дорого и важно постоянное
ощущение тепла руки Сергея Михайловича Машкова. «Пока жив
я, жив и он» – вот кредо духовности для человека. Иначе мы
превратимся в Иванов, не помнящих родства. |
