|
***
Не покупал солидный головной убор
дорого –
бегал, как пацан,
в
вязаной
лыжной шапочке.
Авось, зима будет теплой.
Не обзаводился семьей:
сына могут убить в армии,
дочку посадить на иглу,
а
жену изнасиловать.
Не ставил зубные протезы –
всё надеялся умереть до того,
как совсем нечем станет жевать.
Так и протянул
три президентских срока.
А
на четвертый его сняли.
Соседи.
Со старой,
засиженной мухами люстры.
***tc "***"
Что же мы удивляемся,
когда Дума не встает,
чтобы почтить память
6
миллионов жертв Холокоста?
Ведь встает же она
из уважения
к
Гимну
бывшего Советского Союза,
под бравурные звуки которого
были замучены,
стерты в лагерную пыль
миллионы соотечественников.
Зачем посыпать головы
пеплом иудеев,
когда можно умыть руки
кровью православных.
***tc "***"
«Сука слепая!»
Черные буковки,
оставленные фломастером,
проворными муравьями
взбегают
со щеки Дианы Гурцкой
на холодный
алебастровый лоб,
пересекая по пути
оправу очков
с
круглыми
бездонными провалами стекол.
У
афишной тумбы,
жалкий и растерянный,
словно нахохлившийся воробышек,
застыл
Чарли Чаплин
с
ведерком клея
в
одной руке
и
букетиком фиалок –
в
другой.
***tc "***"
Нежное слово палач,
уютное, легкое,
словно дыхание ветерка,–
Д
а х а у.
Впрочем,
потомкам Вульфилы,
открывавшим ненасытную пасть
газовой камеры,
было не до лингвистики:
эшелоны
с
паствой Кирилла и Мефодия
всё прибывали и прибывали.
***tc "***"
Как ее только не называют:
Земля,
«голубая планета»,
наш общий дом...
А
это
вceгo-нaвсeгo
огромное –
от полюса до полюса –
кладбище,
черствый,
несъедобный колобок,
скатанный
из дерьма, крови,
костей и шерсти
многих сотен поколений.
...Я от бабушки ушел,
я
от дедушки ушел,
а
от тебя, колобок,
никуда не уйти!
***tc "***"
Первый крик
родившегося ребенка.
Первое прикосновение
к
супружеской плоти.
Первая горсть земли
о
крышку гроба.
Первые зеленые травинки
на могильном холмике.
Как ты щедр,
Господи!
***tc "***"
Бессонной ночью,
лежа в постели,
поймал себя на мысли,
что с некоторых пор
стал чутко,
более того, – со страхом
прислушиваться
к
незнакомым шагам
на лестнице.
Мало ли кто
может пожаловать в гости.
Ладно,
если Свидетели Иеговы
или очередные погорельцы.
А
вдруг – прекрасная панночка
со своею свитой.
А
у меня
и
мела-то нет
под рукой.
***tc "***"
Когда в пылу охотничьего азарта –
мокрые,
грязные, –
возбужденно матерясь,
по грудь проваливаясь
в
глубокие ямины
с
черной
болотной водой,
мы вытаскивали на берег
живую,
голой женщиной
трепетавшую кригу,
Колька ловко,
одним резким движением,
сворачивал щукам головы.
Рыбины пищали,
словно слепые котята
в
душном,
туго схваченном бечевкой мешке,
разевали острозубые рты,
тщетно пытаясь прошептать
сухим,
переломленным горлом:
«Не печалься,
ступай себе с Богом...»
***tc "***"
Гладил кота за ухом,
кормил с ладони синичек,
ласково беседовал с кактусом
на подоконнике.
Вымаливал прощение
за предательство
любимой женщины.
|
