|
Чужое дыхание
Как-то утром звонит мне Александровна, соседка сверху.
Сердце у неё болит, давление скакнуло. Я говорю ей: может,
чем помочь? Могу сходить за лекарством, мне всё равно в
магазин. Нет, говорит, не надо.
Я
помыла посуду, накинула плащ и только взяла сумку, а тут
телефон. Татьяна, подруга моя. Поговорили мы немного, минут
тридцать-сорок, и я пошла.
На всякий случай ещё раз позвонила Александровне. Раз,
другой. Трубку не берёт. Может, в ванной и ничего не слышит?
Я – на третий этаж и к двери... Не открывает. Я стучать. А
оттуда копошение какое-то слышно в прихожей и вроде бы стон:
ox, ox, ax... Господи! Что случилось? Наверное, пошла
открывать, стало плохо, упала и встать не может. А если
сознание потеряла? Я в замочную скважину: «Александровна,
дорогая! Скажи хоть слово!» Не говорит. Только дышит.
Громко. И дыхание у неё какое-то странное...
Бегу во двор. Там Яковлевна бельё вешает. На скамейке Коля
сидит, курит. Я им всё рассказала. Они тоже заволновались.
Яковлевна говорит:
–
У неё рядом дочка живёт, вы знаете. Пойдём, сходим.
Пошли. А у меня у самой, от волнения и что быстро идём,
сердце на части разрывается. Пришли. Дочки дома нет.
–
На дачу ещё утром уехали, – какая-то девочка говорит. – Я из
окна видела.
Вернулись мы. Стоим у подъезда, не знаем, что делать.
–
Полезу через балкон, – говорит Коля, – подумаешь, третий
этаж!
–
Да ты что? Вдруг сорвёшься? Мама твоя покойная нам не
простит. Никогда!
–
В котельной есть лестница. Пойду, принесу.
–
Это другое дело!
Коля побежал в котельную, а мы к двери. Слушаем. Стонет
бедная Александровна, но не откликается. Мы ей: ну скажи
хоть словечко! Молчит.
Вернулся Коля:
–
Заперто там. Смотались куда-то. Никого нет.
–
А что им делать? Горячую воду отключили. Поддают где-нибудь
на лавочке. Весенним солнышком наслаждаются.
–
Товарищи! Ждать больше нельзя! Нужно срочно позвонить в
милицию. Пусть приедут и взломают дверь.
–
И «скорую» вызовем. Чтоб сразу.
Так и сделали. Сели на скамейку. Ждём. Подошли ещё несколько
женщин. Каждую минуту по очереди бегаем к двери.
–
Где моя сестра живёт, мужчина одинокий помер. Не успели...
–
А один мужик два дня лежал, пока на работе не хватились. В
ван-ной умер. Инфаркт. Прямо в воде.
Наконец подъехала «скорая». Вышел доктор в шапочке.
Худенький, молодой. За ним медсестра, суровая, с
чемоданчиком.
–
Где у вас больной?
Поднялись мы все на третий этаж. Топчемся на площадке.
–
Открывайте дверь! Скорее!
–
В том-то и дело, что открыть её мы не можем. У нас нет
ключа! Квартира заперта изнутри, – объясняю. – Она стонет и
дышит как-то не так. Через дверь слышно. Чужое какое-то
дыхание. Нужно взломать дверь!
–
Мы не имеем права.
–
Так милицию вызвали! Должны вот-вот приехать.
–
Ладно, попробую выяснить общую картину. – Доктор подошел
вплотную к двери, приложил ухо и стал слушать.
–
Дайте ваш чемодан, я поставлю на подоконник, тяжело вам
держать.
–
Не разрешается.
–
Ты что, Николай, не понимаешь? Там же, наверное, наркотики!
–
Тише вы! Доктор слушает. Не мешайте.
–
Так. Дыхание жёсткое, учащённое. Сердце... Как тут услышишь?
Движения неосмысленные. В контакт не вступает. Сознание
спутанное. Это очевидно...
И
вдруг по лестнице поднимается... Кто бы вы думали?
Александровна, собственной персоной! Живая! В своей зелёной
вязанной кофте, юбка до самых щиколоток, платком аккуратно
повязана. С сумкой в руке. Бледная. Медленно так ступает...
–
Александровна! Это ты?!
–
Я, а кто же? Что тут у вас случилось?
–
Что, что... Это у тебя случилось, а не у нас. Всех
перепугала!
–
Доктора вызвали. С медсестрой. Скоро милиция приедет дверь
взламывать. Как ты себя чувствуешь? Мы все тут
переволновались! Думали, плохо тебе, лежишь, дверь открыть
не можешь.
–
Отлегло – я и пошла. Одна адельфанина осталась. Наш ларёк
закрыт. Пришлось на угол в аптеку. Потом за хлебом.
Встретила знакомую. Про пенсию спрашивала. Им уже принесли.
–
Кто это у тебя в прихожей стонет?
–
Это Тарас.
–
Так открывай скорей, человек умирает! А мы тут...
–
Счас, счас открою. Отойдите подальше, вдруг набросится на
кого. Ему на улицу надо. Собака это. Тарас. Я его ещё не
выводила.
–
Что же он у вас не лает? Сколько мы в дверь звонили,
стучали, а он хоть бы голос подал!
–
Не умеет он лаять. Или не хочет. Не глядите, что такой
здоровый. Мне потому его и отдали. Вчера привели. Золовка.
Ещё не привык. Им на даче сторож нужен. Настоящий. А мне и
такой сойдёт. Живая душа всё же.
Доктор и медсестра вместе со своим чемоданчиком сели в
машину. Все разошлись. А милиция так и не приехала. И слава
Богу! |
